Библейские мотивы. Сюжеты Писания в классической музыке

Вместе с тем в «Благовещении» Аблингера мы слышим угрозу чистому утопическому миропорядку; сквозняк, отправляющий в полёт звуковые частицы пьесы – все эти хлопки, щелчки, помехи, тоновый и шумовой песок, – напоминает об уязвимости архитектуры перед силой физического пространства, воздушной среды. Эрозия случайных звуковых происшествий выедает крошечные полости в чудовищно сложном замысле «Благовещения»; сыграть эту пьесу – значит в любом случае смазать её великолепный чертёж. Шумовой экран служит не только пустым пространством для воображения слушателя, но и ширмой, за которой укрыт недостижимый рай абсолютной гармонии форм, безукоризненной точности геометрии. Книга Мора представляет собой рассказ путешественника Рафаила Гитлодея, побывавшего в государстве всеобщего счастья, «…о законах и обычаях острова Утопии, известного доселе немногим, в записи славнейшего и учёнейшего мужа г-на Томаса Мора, лондонского гражданина и виконта»{266}. С изумительной дотошностью Мор воспроизводит рассказ Рафаила, якобы слышанный им в Антверпене в доме человека по имени Пётр Эгидий, упуская лишь одну, но весьма важную деталь – а именно географические координаты Утопии. Именно в тот миг, когда путешественник рассказывал о том, как попасть на остров, Мора – увы! – отвлёк его слуга, подойдя и начав говорить ему что-то на ухо. Этот фрагмент рассказа ускользнул и от Эгидия: «…В то время, как я внимательно прислушивался, один из присутствующих вместе со мной, простудившийся, как я полагаю, во время поездки на корабле, очень громко закашлялся, и я не мог расслышать несколько слов»{267}. Случайная фраза и кашель – нелепые, обыденные звуки – навсегда защитили Утопию от людей. За колыханием шумовой занавески Аблингера так же недоступна освещённая солнцем лоджия, где ангел разговаривает с Марией: благая весть в благом, несуществующем краю.

Глава 17 Дары приносящие

Отторино Респиги

1879–1936

«Триптих Боттичелли», сюита для оркестра

YouTube

Яндекс. Музыка

На тот момент, когда Мария получила известие от Гавриила, она была обручена с плотником по имени Иосиф; жених был серьёзным, добродетельным человеком, согласно церковному преданию – старше её, возможно – вдовцом. Узнав о том, что его молодая невеста беременна, он в замешательстве решил отказаться от неё. Ситуация была непристойной и скандальной, и Мария, вероятнее всего, и так стала бы парией в глухом галилейском городке Назарете, где они жили. Вместе с тем собственноручно «выставлять её на позор»{268} Иосиф не захотел, решив без лишней огласки отменить свадьбу: «…но как только он это задумал, явился ему во сне ангел Господень»{269}, убедив Иосифа принять невесту и остаться с ней.

Незадолго до родов Мария и Иосиф должны были поехать из Назарета в Вифлеем – городок неподалёку от Иерусалима. Римский цезарь Октавиан Август, властитель империи, в провинции которой они жили, повелел произвести перепись населения; Иосиф же, происходивший, ни много ни мало, из рода Давида, обязан был участвовать в ней по месту рождения предков – поэтому супруги направились в Иудею. Эта перепись, а также скупые исторические свидетельства, которые можно почерпнуть из Евангелий – о том, что правителем Иудеи был тогда Ирод Великий, а римским наместником в Сирии – человек по имени Публий Сульпиций Квириний{270}, – позволяют считать, что события рождественской истории происходили не в 753 г. от основания Рима – в год начала «нашей эры», – а на несколько лет раньше[539]. «Жители Иерусалима, привыкшие, что их город часто посещают пилигримы из дальних стран, вероятно, не обратили внимания на караван чужеземцев, который двигался по его улицам зимой 750 г. от основания Рима, – пишет в своей книге «Сын человеческий» Александр Мень. – Но вскоре о них заговорили, так как стало известно, что путешественники разыскивают царя Иудеи, причём вовсе не Ирода, а другого, недавно родившегося. "Мы видели восхождение его звезды и пришли поклониться емуˮ, – объясняли они. Оказалось, что это были восточные маги, обнаружившие в небе знак великого Властелина. То, что разыскивать его они пришли в Иерусалим, удивить никого не могло. Все слышали пророчества о таинственном Человеке из Иудеи, Которому надлежало покорить мир». Как известно, они нашли маленького Мессию неподалёку от столицы, в месте, менее всего походившем на царскую колыбель – кормушке для животных; рядом с новорождённым были лишь мать и Иосиф.