Библейские мотивы. Сюжеты Писания в классической музыке

Герои Нимейера – Лазарь, его сёстры, Нафанаил – друг их семьи и ученик Иисуса, а также 12-летняя девочка Емина (дочь Иаира, та самая, что была воскрешена Иисусом до Лазаря) и человек по имени Симон. Последний – единственный низкий голос (баритон), важный персонаж, придуманный либреттистом и введённый для олицетворения сил тьмы: Симон – саддукей[678], для него нет веры в бессмертие души, а навязчивые мысли о смерти вызывают животный страх. Сам Иисус, разумеется, не появляется на сцене – лютеранская традиция подразумевала лишь возможность, при необходимости, изображения голоса Христа, но никак не его имперсонацию. В «Лазаре» зритель мог судить о произведённом им чуде лишь по физическим проявлениям (землетрясению, ударам грома, отверзанию склепа), а главное – по переживаниям других персонажей истории, которыми те щедро делились. В первом акте смертельно больной уже Лазарь просит в последний раз вынести себя в сад возле дома – под шумящую пальму, к душистым цветам. Истово верующий Нафанаил убеждает его в возможности вечной жизни; Емина – ребёнок, возвращённый Иисусом в земную жизнь после краткого «сна», таинственного внетелесного опыта, – зримое подтверждение его слов. В кругу плачущих родных и друзей Лазарь тихо испускает дух. Второе действие происходит на лесном кладбище: среди надгробий бродит в парализующем страхе Симон, заглядывая в приготовленную гробницу и неотвязно думая о смерти. Тело Лазаря предают погребению. В третьем действии свершается чудо воскрешения; «пробудившийся» Лазарь говорит Симону, что после смерти видел уже усопших его родных – отца, жену и детей, – с которыми ему предстоит воссоединиться. Симон испытывает нечто вроде катарсического прозрения, страх покидает его; все обращают взгляды к небу в молитвенной радости.

Ариозо Лазаря «Voll Friede, ja voll Fried»

Лазарь Шуберта (тенор) – это печальный, нежный, лирический герой, в монологах которого слышны одновременно безмятежность и страшная слабость, полная обессиленность болезнью. Он принимает смерть без протеста, прощаясь с людьми и природой, погружаясь в состояние отрешённой и тихой грёзы. Его музыка преимущественно мажорна. В знаменитом ариозо из первого акта он, обращаясь к сёстрам и близким, полям и цветам, внезапно поёт загадочную, кротко и легко звучащую реплику: «Теперь мне всё ясно, как утренний свет»{342}. Нафанаил – также тенор – совершенно другой по характеру герой. Он только что возвратился от Иисуса и возбуждённо пересказывает собравшимся его слова: «Не к смерти эта болезнь, но к славе Божией». Пылко, с какой-то юношеской горячностью верующий, Нафанаил уверяет Лазаря в близости покоя и разрешения от мук в арии, полной почти героического энтузиазма. Марфа – живая и предприимчивая – переживает горе экспрессивнее, чем её сестра Мария, богобоязненная, погружённая в себя девушка, с тихой болью наблюдающая, как жизнь покидает тело её брата, в щемящем ариозо «Пусть будет с тобой утешенье», украшенном мглистыми, сипловатыми репликами фагота в высоком регистре. Марии поручена, пожалуй, самая ангельская музыка во всей драме – например, ария «Любовь Господня» с трогательными гобоями и благородными, словно в отдалении звучащими валторнами. Емина поёт лёгкую, бесплотную арию-песенку с солирующими флейтами «На розах дремлет», описывающую её опыт за пределами тела, – как бы со стороны она смотрела на то, как её, убранную цветами, готовили к погребению (партия поручена сопрано; вероятно, особенно сильным было бы впечатление от игры артистки-подростка в этой роли). С леденящей достоверностью срежиссирован Шубертом момент смерти Лазаря. Его речь постепенно иссякает и останавливается среди механического шороха струнных; тихо, абсолютно загробно звучит трио тромбонов. На несколько секунд приоткрывается тот «тёмный путь», о котором говорит умирающий: особый аффект безропотного смирения, тихого отступления перед смертью, охладевания, окостенения, пустоты. Менее чем через десять лет он поразительно зазвучит в лучшей поздней музыке Шуберта – «Зимнем пути», некоторых страницах последних сонат и струнном квинтете; здесь же он показывается на миг, краткой вспышкой. Действие завершается тихой хоровой молитвой на равномерно пульсирующем басу.

Ария Марии «Gottes Liebe, du bist seine Zuversicht»

«Лазарь», вступление к 2-му акту