Библия и мировая культура

В сравнении с подробным и достаточно реалистичным описанием Иезекииля картина Небесного Иерусалима в Апокалипсисе более сжата и насыщена яркими красками. Перед нами предстает сказочный город: «Стена его построена из ясписа, а город был чистое золото, подобен чистому стеклу. // Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями….» (Откр 21:18–19). В перечислении драгоценных камней апокалиптик во многом следует символике драгоценных камней, закрепленных, по преданию, на нагруднике (эфоде) Первосвященника (см. Исх 28:17–21). Кроме того, отличие видения Иоанна от видения Иезекииля — отсутствие материального Храма, ибо истинным Храмом являются Господь и Агнец. Тем самым апокалиптик, как некогда пророк Иеремия, выражает великую мечту о подлинно духовной религии, не нуждающейся во внешних атрибутах, а точнее — превращает Небесный Иерусалим в символ Царства Божьего: «Храма же я не видел в нем; ибо Господь Бог Вседержитель — Храм его, и Агнец. // И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего; ибо слава Божия осветила его, и светильник его — Агнец. // Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою. // Ворота его не будут запираться днем, а ночи там не будет. // И принесут в него славу и честь народов; // И не войдет в него ничто нечистое, и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни» (Откр 21:22–27). Главное же — здесь получат утешение и награду, великую любовь Бога все праведники, все страдальцы за веру: «И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло» (Откр 21:4). Лучезарная мечта о гармонии и победе над смертью — вечная мечта человечества — получает великую нравственную «подсветку»: «Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами» (Откр 22:14).

Откровение Иоанна Богослова оказало огромное воздействие на последующую христианскую культуру, на европейское искусство и литературу. Под его влиянием развивается средневековая литература видений и мистерий, а также мартирология (произведения о мучениках за веру). Визионерская литература составляет важный пласт христианской религиозно-мистической литературы и европейской художественной литературы. Вершинами такой визионерской литературы, включающей осмысление судеб всего мира и апокалиптические мотивы, являются «Божественная Комедия» Данте и «Потерянный Рай» Дж. Милтона. Мотивы Апокалипсиса пронизывают европейское изобразительное искусство. Джеймс Холл указывает: «Последовательность фантастических образов с их часто весьма темным символическим значением — эти авторские «видения» — образуют свободный цикл тем, встречающихся в религиозном искусстве со времен Каролингского Возрождения. Их можно видеть в иллюстрированных манускриптах, в скульптуре, витражах и на фресках церквей, а также в графике. Знаменитая серия из пятнадцати гравюр, созданная Дюрером в конце XVI в., оказала большое влияние на более поздние интерпретации этого сюжета в Северной Европе, особенно во Франции»[559]. Образы и мотивы новозаветного Апокалипсиса наиболее востребованы искусством и литературой в сложные, переломные, трагические эпохи (например, в литературе и искусстве барокко, романтизма, декаданса). Они по-прежнему вдохновляют писателей и художников ХХ и начала ХХI в.; они необычайно распространены в современном кинематографе и массовой литературе.

НОВОЗАВЕТНЫЕ ГЕРОИ: ИСТОРИЯ И МИФ, РЕЦЕПЦИЯ В РЕЛИГИОЗНОЙ И ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ

Иисус исторический и Иисус легендарный (Йешуа га-Ноцри и Иисус Христос)

Новозаветные тексты (прежде всего Евангелия) подарили мировой культуре одно из самых совершенных воплощений духовности, нравственной чистоты, совершенства, красоты человека — образ Иисуса Христа, человека во всей полноте человечности и мистического Богочеловека. Иисус из Назарета стал самым известным в истории человечества человеком, самым популярным героем литературы и искусства. С Ним связана необозримая иконография, Ему посвящены горы литературы — не только религиозной, но и художественной, не только высокой и элитарной, но и массовой. Именно о Нем как о высшем проявлении Мирового Духа в истории, о высшем воплощении Красоты и Человечности размышлял Фридрих Гёльдерлин в поэме «Праздник мира»: