Библия и мировая культура

Наиболее ранними текстами, в которых упоминается Йешуа ѓа-Ноцри, являются Послания апостола Павла (50–60-е гг. н. э.). Однако Павел не встречался с Йешуа ѓа-Ноцри при жизни, в его сочинениях нет жизнеописания Йешуа ѓа-Ноцри и характеристики Его личности; в них преобладает религиозно-метафизический аспект, связанный с Его Богочеловечеством (собственно, сама эта концепция принадлежит Павлу). Вторым по времени оформления на письме источником информации о Йешуа ѓа-Ноцри являются четыре канонических Евангелия (2-я половина I — начало II в. н. э.), в которых содержатся официально признанная Церковью биография Иисуса и Его учение.

Показательно, что в писавшейся в это же время «Иудейской войне» Иосифа Флавия имя Йешуа ѓа-Ноцри не упоминается, что отнюдь не свидетельствует в пользу Его несуществования, но, скорее, говорит о том, что Его имя еще не стало общеизвестным, а события, связанные с Ним, не воспринимались большинством Его современников как центральные события мировой истории. В другом важнейшем сочинении Иосифа Флавия — «Иудейские древности», в рассказе о жизни брата Йешуа ѓа-Ноцри, Иакова, вскользь упоминается Йешуа ѓа-Ноцри, «которого называют Мессией» (Древ 20:200–203). Однако короткий фрагмент, содержащий сообщение о проповеди перед народом, распятии, воскресении и явлении ученикам Йешуа ѓа-Ноцри, «мудрого человека, если только можно назвать его человеком» (Древ 18:63–64), исследователи единодушно считают более поздней интерполяцией, внесенной христианскими редакторами, ибо по смыслу этот фрагмент противоречит очевидному фарисейскому мировоззрению Иосифа Флавия.

О Йешуа ѓа-Ноцри упоминают римские историки Светоний и Тацит. Однако при этом первый не называет Его прямо, но говорит об изгнании евреев из Рима в связи с дискуссией о «помазаннике», не уточняя, идет ли речь о Йешуа ѓа-Ноцри или о Мессии вообще. Тацит же, рассказывая о преследованиях христиан Нероном, называет их последователями Христа, казненного Понтием Пилатом во времена Тиберия. В талмудических источниках, относящихся ко времени Йешуа ѓа-Ноцри, а также к первым десятилетиям после Его гибели, нет никаких упоминаний о нем. В более поздних частях Талмуда и в Мидраше имя Йешуа ѓа-Ноцри фигурирует в связи с общей полемикой с христианством, а сведения о Нем являются отражением евангельских и апокрифических христианских сюжетов, преломленных через еврейскую фольклорную традицию. Йешуа ѓа-Ноцри фигурирует также во множестве апокрифических евангелий разного времени, но в них сведения о Нем являются большей частью сказочно-фантастическими и противоречат друг другу.

Важнейшим источником, ярко запечатлевшим духовный облик Йешуа ѓа-Ноцри и Его деятельность, являются канонические Евангелия, где Он предстает как Иисус Христос. И хотя в Евангелиях проявляется тенденция противопоставления учения Иисуса учению фарисеев и иудаизму в целом (особенно ярко это выражено в Евангелии от Иоанна), они же (особенно синоптические — от Матфея, от Марка и от Луки) неопровержимо свидетельствуют о глубинной связи Йешуа ѓа-Ноцри и Его учения с еврейской религиозной и культурной традицией. Более того, задача евангелистов состояла в том, чтобы показать, что приход Йешуа ѓа-Ноцри предопределен еще в Торе и Пророках, что евангельская история — закономерное продолжение истории еврейских патриархов и народа Израиля в целом. Именно поэтому в Евангелиях обретают такую значимость типологические параллели между ветхозаветной и новозаветной историями, между событиями жизни героев Танаха и Иисуса Христа.

С точки зрения христианской традиции, все, что связано с выдающимися открытиями духа, запечатленными в Ветхом Завете, с деяниями и страданиями ветхозаветных праведников, «прообразует» евангельские события и эпизоды жизни Иисуса Христа (т. е. предваряет, предвещает эти события, подготавливает к их восприятию). В силу того что Мессия, согласно иудейским представлениям, должен быть потомком царя Давида, Иисус Христос получает соответствующую генеалогию (Матф 1:1– 16; Лук 3:23–38). При этом для авторов Евангелий совершенно не важно, что это происхождение по отцовской линии — от плотника Иосифа, который, согласно основной христологической концепции, не мог быть подлинным отцом Богочеловека (это еще раз подтверждает, с одной стороны, устойчивость основной концепции происхождения Мессии в еврейском сознании ко времени Йешуа ѓа-Ноцри, с другой — более позднее происхождение легенды о рождении Иисуса от Духа Святого в сравнении с формированием гипотетического единого первоисточника Евангелий).