Библия ядоносного дерева

Отец вдруг вспомнил, что ему нужно куда-то уходить, сделать что-то очень важное – короче, на обед они не остались. Им дали понять, что, с папиной смиренной точки зрения, они нежеланные гости в нашем доме, а может, и в деревне вообще. А они явно были из тех, кто предпочтет грызть собственные ботинки, чем доставить кому-либо неудобство. Поэтому они сказали, что собираются навестить еще несколько старых друзей, а им нужно отплыть до наступления темноты.

Нам пришлось разве что не привязывать себя к стульям, чтобы не побежать за ними, – хотелось услышать, что́ они скажут папе Нду и другим. Черт возьми! Все это время мы думали, что мы – более-менее единственные белые люди, чья нога ступала сюда когда-либо. А получается, наши соседи водили дружбу с братом Фаулзом и помалкивали о нем. Всегда кажется, будто знаешь о них больше, чем они о тебе, но вот доказательство, что это не так.

Они вернулись до заката и пригласили нас посмотреть на их лодку, прежде чем отплывут, и мама, мои сестры и я строем двинулись к реке. У брата Фаулза были книги, он хотел подарить их Аде. Миссис Фаулз привезла подарки для мамы: консервы, молочный порошок, кофе, сахар, таблетки хинина, фруктовый коктейль и столько еще всего, что у нас создалось впечатление, будто они и действительно мистер и миссис Санта-Клаус. Их лодка была не более чем маленькой плавучей хижиной с ярко-зеленой крышей. Однако внутри нее были все удобства, в том числе газовая плита, стулья, книги… Их дети бегали, плюхались на стулья и играли, словно не считали необычным жить на воде.

– Господи, вы слишком щедры, – приговаривала мама, пока Селин выносила одно за другим и вкладывала нам в руки. – Не знаю, как мне вас благодарить.

У меня мелькнула мыслишка сунуть им записку, подобно пленнице в фильме: «Помогите! Вызволите меня отсюда!» Но их перегруженное маленькое суденышко без того выглядело так, будто может пойти ко дну даже от косого взгляда. Вероятно, то, что они избавились от множества продуктов, отдав их нам, поможет им удержаться на плаву.

У мамы тоже руки были полны.

– Как вам удается добывать столько припасов? – спросила она.

– У нас много друзей, – ответила Селин. – Методистская миссия достает для нас молочный порошок и витамины, чтобы распространять их по деревням вдоль реки. Консервы и хинин поступают из АБСЗМ.

– Мы межконфессиональны, – рассмеялся брат Фаулз. – Я даже получаю небольшое пособие от Национального географического общества.

– АБСЗМ? – переспросила мама.

– Американская баптистская служба зарубежных миссий, – пояснил он. – У них есть миссионерская больница на берегу реки Уамба. Это маленькое заведение принесло огромную пользу в лечении дракункулеза, а также в обучении грамоте и человеческой доброте. Я бы сказал, что они посрамили дух старого короля Леопольда. Если такое возможно. Им руководят мудрейший священник Уэсли Грин и его жена Джейн.

После паузы, спохватившись, брат Фаулз добавил:

– Не в обиду вашему мужу будет сказано, разумеется.

– Но мы – баптисты, – промолвила мама, – и Союз миссий прекратил выплачивать нам пособие накануне провозглашения независимости!

Мистер Фаулз деликатно заметил:

– Воистину, миссис Прайс, есть христиане – и христиане.

– Как далеко расположена эта миссия? Вы добираетесь до нее на своей лодке? – Мама обвела взглядом лодку, продукты и, вероятно, все наше будущее.

Мистер и миссис Фаулз рассмеялись, покачивая головами, словно мама спросила, часто ли они летают на Луну за зеленым сыром ^[78].

– В этом старом корыте не проплывешь более пятидесяти миль по реке Куилу, – объяснил старик. – Дальше начинаются пороги. Но хорошая дорога из Леопольдвиля пересекает Уамбу и тянется до этой реки в Киквите. Брат Грин приплывает туда на лодке, потом добирается до Киквита, и там мы встречаемся. Или едем до аэропорта в Маси-Манимбе, чтобы там получить свои посылки. Милостью Божией нам обычно присылают то, что нам требуется.

– Мы полагаемся на наших друзей, – добавила Селин.

– Да, – подхватил ее муж. – А чтобы поддерживать добрые связи, нужно понимать местные языки – китуба, лингала, бембе, куньи, вили, ндинги и язык этих чертовых говорящих барабанов.

Селин рассмеялась. Все мы, остальные, как обычно, чувствовали себя словно рыбы, выброшенные из воды. Если бы Руфь-Майя была в форме, она бы уже взобралась в лодку и болтала бы с детьми Фаулзов на всех этих языках, а также на французском и сиамском. Меня всегда интересовало, как они понимают друг друга, с помощью реальных слов или между ними существует какая-то иная естественная связь до того, как они повзрослеют. Однако Руфь-Майя была не в форме, поэтому стояла тихо, держась за мамину руку.

– Они предлагали нам уехать, – произнесла мама. – Совершенно определенно. Думаю, нам следовало сделать это, но Натан решил остаться.

– После провозглашения независимости все бросились бежать, – кивнул брат Фаулз. – Люди уезжали по многим причинам: здравый смысл, психоз, нервы сдавали… А другие, как мы, остались, по тем же самым причинам. Кроме слабонервности. В этом нас никто упрекнуть не может, правда, миссис Прайс?