Библия ядоносного дерева

На берегу собрались деревенские дети, прыгавшие в прибрежном иле. Все они тоже получили подарки: пакеты с сухим молоком и тому подобное. Но они вопили так радостно, что казалось: любят они брата Фаулза по более серьезным причинам, чем сухое молоко, – как дети, уже получившие рождественские подарки в чулке, однако всем сердцем продолжающие верить в Санту.

Только мама не махала рукой. Она стояла по щиколотку в иле, будто это было ее обязанностью – следить за тем, как лодка, уменьшаясь, превращается в крапинку на мерцающей поверхности воды, и не покидала своего поста еще долго после того, как они совсем исчезли из виду.

Ада

На базар, на базар, покупать жирную свинью! Свинью жирную покупать! Базар на Базар на! Но, куда ни глянь, теперь никакой свиньи не увидишь. И даже собаки, которая стоила бы усилий и дров на разведение огня. Ни коз, ни овец – никого. Через полчаса после рассвета канюки поднялись с голого конголезского рекламного щита и улетели, хлопая крыльями так, словно кто-то вытряхивал старое черное шелковое платье. Мясной базар закрылся на время засухи, а дождей все нет и нет. Что касается травоядных, то убивать больше некого.

Июль принес нам странное явление семейства Фаулзов и последующее убеждение – во всех наших головах, в каждой по отдельности, – что их визит, вероятно, был сном. То есть во всех, кроме папиной. Отец часто поминает имя брата Фаулза всуе, он теперь убежден, будто камни на его пути подброшены этим заблудшим разносчиком преступно извращенного христианства.

А август вообще не принес нам никаких приятных снов. Состояние Руфи-Майи внезапно резко ухудшилось, она стала чахнуть, что было необъяснимо, учитывая предыдущее улучшение. Вопреки надеждам на любезно предоставленные миссис Фаулз антибиотики, температура у девочки неуклонно ползла вверх. Руфь-Майя снова залегла в постель с облепившими ее голову, потемневшими от пота волосами. Мама молилась маленькому стеклянному божеству с красными капсулами внутри.

Вторая половина августа принесла нам особую пятидневную килангскую неделю, начинавшуюся и заканчивавшуюся базарным днем и не содержавшую воскресенья, а ограниченную воскресеньями с обеих сторон, как скобками. Кстати, эта особая комбинация имеет один шанс из семи. Она выпадает в среднем семь раз в год, интервалы между ними длятся чуть дольше, чем путешествие Ноя на его мнимом ковчеге.

Представляло ли это редкое явление нечто особенное для соседей? Замечали ли они его? Неизвестно. Таково уж было наше содружество с килангскими собратьями. Однако у нас дома эта неделя прошла как странный мрачный праздник, поскольку каждый из пяти дней нас навещал вождь Киланги папа Нду. Удна Пап. Он высылал вперед своих сыновей, что-то выкрикивавших и размахивавших церемониальными частями животных, оповещая о приближении Его Преосвященства.

Каждый раз приносил подарок: в первый день – свежее мясо антилопы, завернутое в окровавленный кусок ткани (при виде этой крови мы едва не падали в обморок от голода!). На второй день – аккуратную округлую корзинку с плотно прилегающей крышкой, наполненную бобами мангванси. На третий – живую куропатку со связанными лапами; на четвертый – мягкую выдубленную шкуру муравьеда. А в последний день – маленькую резную статуэтку беременной женщины из розовой слоновой кости ^[79]. Вид этой маленькой розовой женщины, конечно, вдохновил папу на разговор с папой Нду о ложных идолах. Но до этого, пятого дня – и потом постоянно – отец был в восторге от внимания к нему со стороны вождя. Преподобный кукарекал какую-то чушь, расхаживая по дому.

– Наше христианское милосердие воздается нам семикратно, – объявил он, допуская вольность с точки зрения математики и радостно хлопая себя по бедрам в штанах защитного цвета. – Чудесно! Орлеанна, не говорил ли я тебе, что вскоре Нду будет на нашей стороне?

– Думаешь, это конец, Натан? – спросила мама.

Она хранила молчание по поводу визитов папы Нду в наш дом. Мы ели мясо, и с удовольствием, однако безделушку мама убрала с глаз долой, в свою спальню. Нам было любопытно рассмотреть и потрогать интригующую маленькую розовую мадонну, но мама считала, что мы не должны проявлять к ней чрезмерный интерес. Несмотря на заверения брата Фаулза относительно характера папы Нду, она подозревала, что его дары не безвозмездны. И, как выяснилось, была права. Хотя нам понадобилось время, чтобы убедиться в этом.