Библия ядоносного дерева

Он слушал, склонив голову набок.

– И тем не менее твой отец приехал сюда, решительно вознамерившись вырастить в Конго свой американский огород.

– Мой папа считает, что Конго отстало в развитии, а он сумеет помочь подтянуть его до нужного уровня. Это безумие. Все равно что пытаться приделать лошади резиновые колеса.

Анатоль поднял брови. Вряд ли он когда-нибудь видел лошадь. Лошади не живут в Конго из-за мухи це-це. Я попробовала вспомнить какое-нибудь иное рабочее животное взамен лошади, но в Конго их нет. Даже коров. То, что я пыталась объяснить, было настолько очевидно, что я даже не находила подходящих слов.

– Коза, – сказала я. – Приделать колеса козе. Или курице или жене. Папины идеи насчет того, как все улучшить, здесь ни к чему не подходят.

– Айи, Беене. Эта бедная коза твоего отца – несчастное животное.

Как и его жена! – подумала я, но не сдержалась, представив козу на больших колесах, застрявшую в грязи, и захихикала. И почувствовала себя дурой. Я не понимала, уважает меня Анатоль или просто видит во мне забавного ребенка.

– Мне не следовало смеяться над своим отцом, – произнесла я.

– Конечно, – кивнул он, прикоснувшись пальцем к губам и закатив глаза.

– Я больше не буду. Это грех. – Грех, грех. Я ощутила, что вспотела, и мне стало нехорошо. – Раньше я молилась Господу, чтобы он сделал меня такой же, как папа. Мудрой, благочестивой и послушной Его воле, – призналась я. – А теперь даже не знаю, чего желать. Лучше бы я была больше похожа на других.

Анатоль наклонился и заглянул мне в лицо. Потом отнял палец от губ, приблизил его к моему лицу и замешкался, выбирая, где коснуться его в знак благословения.

– Беене, если бы ты была больше похожа на других, ты бы не была беене-беене.

– Что означает «беене-беене». Разве я не имею права знать, что означает мое собственное имя?

Его рука опустилась на стол.

– Когда-нибудь объясню.

Если я не научусь у Анатоля спряжению французских глаголов, то постараюсь научиться хотя бы терпению.

– Можно я еще кое-что спрошу?

Его левая рука по-прежнему лежала на столе.

– Да.

– Почему вы переводите проповеди для моего папы? Я ведь знаю, что́ вы думаете о нашей миссии здесь.

– Неужели?

– Когда приходили к нам на обед, вы объяснили, почему папе Нду не нравится, что так много людей вступают на путь христианства вместо того, чтобы следовать старым обычаям. Наверное, вы считаете, что старые обычаи лучше. Вам не нравится способ, каким бельгийцы проводят выборы, и, возможно, вы не так уж уверены, что девушкам пристало преподавать в школе.

– Беене, бельгийцы не пришли ко мне и не спросили: Анатоль Нгемба, как нам провести выборы? Они просто сказали: Киланга, вот твои голоса. Ты можешь опустить их в эту калебасу, или в ту калебасу, или выбросить в реку. Моя задача состояла в том, чтобы объяснить людям существующий выбор.

– Но вряд ли вы в восторге от того, чего хотят добиться здесь такие, как мой отец.

– Я не до конца понимаю, чего он хочет добиться. А ты?

– Рассказывая об Иисусе и любви Господа, привести их всех к Богу.

– А если никто не будет переводить его проповеди, как он сможет говорить об Иисусе?

– Отец пытается делать это по-французски и на киконго, а получается плохо, он все смешивает. Полагаю, люди никогда не поймут, что именно он тут делает.

– Они бы больше любили твоего отца, если бы совсем не могли его понять. Или меньше. Это трудно объяснить. Однако если они понимают его слова, то могут сами принимать решение.

– Значит, вы уважаете моего отца?

– Я уважаю то, что вижу. Ничто не остается прежним, если кто-то новый входит в твой дом и приносит дары. Например, тебе принесли в подарок кастрюлю. У тебя уже есть кастрюля, к которой ты привык, но новая больше размером. Ты обрадуешься и отдашь старую кастрюлю своей сестре. Или, может, у новой кастрюли обнаружится дырка в дне. В этом случае ты горячо поблагодаришь гостя, а когда он уйдет, выставишь ее во двор, чтобы насыпать в нее рыбью чешую для кур.

– Значит, вы просто проявляете вежливость. А в Иисуса Христа совсем не верите.

– Во что я верю, не так важно. Я учитель. Верю ли я в таблицу умножения? Во французскую орфографию с кучей висящих на каждом слове, словно ленивые мальчишки на дереве, ненужных букв? Это неважно. Люди должны знать, что́ они выбирают. Много раз я наблюдал, как белые люди приходят к нам в дом и приносят вещи, которых мы прежде не видели. Ножницы, лекарство или подвесной мотор для лодки. Книги. План разработки алмазных месторождений или выращивания каучуковых деревьев. Рассказы об Иисусе. Какие-то из этих вещей кажутся полезными, какие-то – нет. Важно уметь отличать.

– А если вы не будете переводить проповеди, то люди могут согласиться стать христианами по ложным причинам. Они сочтут, что, раз Бог дал им ножницы и таблетки от малярии, значит, за ним и надо идти.

Анатоль улыбнулся.

– Это слово – беене-беене… Ты хотела знать, что оно означает?

– Да!

– «Правдивая, как сама правда».