Библия ядоносного дерева

Идея этой поездки принадлежала Лие. Она сказала, что последний месяц ожидания мужа из тюрьмы просто убьет ее, если она не вырвется из дома и что-нибудь не сделает. В прошлый раз, когда его должны были выпустить, ему в последний момент накинули еще год, к великому ее огорчению, конечно. Но знаете, если совершаешь преступление, приходится за это расплачиваться – а чего еще Лия ожидала? Лично у меня было несколько мужей, может, и не высшего класса, но преступник… не представляю. Что ж, каждому свое, как говорится. Сейчас Лия совсем одна, поскольку два ее старших мальчика осваивают школу в Атланте – чтобы дома их тоже не арестовали, а младшего она на лето отвезла маме, так что полностью освободилась и придумала это путешествие. По правде сказать, устроила Лия его с одной целью – перевезти «лендровер» из Америки в Киншасу, потому что они с Анатолем составили бредовый план устроить сельскохозяйственную коммуну в южной части страны, а потом, как только станет безопасно – что, насколько я знаю, случится не раньше, чем в следующем веке, – перебраться в Анголу. Только Ангола, если хотите знать, страна полностью коммунистическая. Маме это безразлично. Ее дочь собирается переселиться в коммунистическую страну, где дороги практически полностью, от края до края, заминированы? Почему бы нет? Она со своими друзьями собрала деньги и купила в Атланте хороший «лендровер», с отремонтированным двигателем. Между прочим, для меня мамины друзья не собрали ни цента, чтобы помочь отремонтировать водопроводную систему в «Экваториале». Но кто жалуется?

Я поехала лишь потому, что незадолго до того после долгой болезни умер мой друг, и я чувствовала себя неприкаянной. Перед тем как заболел, Джеффри поговаривал о свадьбе. Он был милейшим человеком, и весьма состоятельным. Имел бизнес по организации сафари в Кении, там-то мы и познакомились, при романтичных обстоятельствах. Там же, в Найроби, Джеффри подцепил какую-то заразу, а был уже немолод. Тем не менее лучшей пары было не найти. Притом что мне в прошлом году стукнуло сорок. Радости мало, но мне не дают ни на день больше тридцати, так что кто считает? В общем, я подумала, что мы с Лией можем поделиться друг с другом своими горестями – как говорится, на миру и смерть красна, – хотя у нее-то муж по крайней мере еще жив.

План состоял в том, что Ада на пароходе прибудет в Испанию с «лендровером» и поедет на нем в Западную Африку. Ада за рулем – я не могла этого представить. Я все еще видела ее перекошенной, хотя мама писала про чудесное исцеление. Мы должны были съехаться в Сенегале и попутешествовать недели две, любуясь природой. Потом Ада улетит домой, а мы с Лией вместе доедем до Браззавиля – в целях безопасности, хотя, если вы спросите меня, я отвечу, что две женщины, путешествующие без сопровождения, подвергаются двойной опасности. Особенно такие, как мы с сестрой! Закончилось тем, что мы не разговаривали друг с другом на протяжении всего Камеруна и большей части Габона. Анатоль, только что вышедший из кутузки, встретил нас в Браззавиле, и они направились домой в Киншасу. Господи, уж как Лия обнимала его на паромной пристани и целовала у всех на виду! Потом они пошли, держась за руки, как подростки, и болтая на каком-то конголезском языке. Уверена, они делали это нарочно, чтобы я не могла участвовать в разговоре, несмотря на то, что владею тремя языками.

Прощайте, надеюсь, увидимся не скоро, вот что мне хотелось сказать. В течение последних ста миль пути Лия бурлила, как вулкан. Из Либревиля она позвонила по международной связи, чтобы убедиться, что его точно выпустят на следующий день, и после этого полетела, как пуля. Даже не потрудилась заехать посмотреть «Экваториал», хотя мы находились в половине дня пути от него! Да еще притом, что я была практически скорбящей вдовой. Никогда не прощу ей этого. Лия объяснила, что заедет только при условии, что сначала мы заберем Анатоля в Браззавиле, а потом отправимся ко мне все вместе. Мне надо было подумать. Дело ведь гораздо более деликатное, чем она представляла. У нас действует строгое правило насчет того, кого можно допускать на верхние этажи, а сто́ит нарушить его один раз – конца-краю не будет. Я была готова сделать исключение, но когда сказала об этом Лие, та сразу ответила: «Нет-нет, не беспокойся. Ты ведь должна поддерживать стандарты белого превосходства, не так ли?» – высокомерно «влезла на свою белоснежную лошадь» и нажала на газ. В общем, мы просто перестали разговаривать друг с другом. Поверьте, пока мы проезжали две страны, у нас было достаточно времени, чтобы наслушаться, как работает полноприводная коробка передач вездехода, и пересчитать все ухабы на дороге.

Когда это наконец закончилось, я была так счастлива оказаться в собственном доме-милом-доме ^[128], что сделала себе двойную водку с тоником, скинула туфли, включила проигрыватель и, словно молоденькая балерина, начала танцевать посреди ресторана. Если я правильно помню, у нас жила целая группа закупщиков хлопка из Парижа, и я объявила своим гостям: