Библия в истории европейской культуры

«Дочь Вавилона, опустошительница! Блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмёт и разобьёт младенцев твоих о камень!» (Пс. 136 : 8–9);

ветхозаветные иудеи запрещали браки с иноверцами (Исх. 34 : 16, Втор. 7 : 3, Ездр. 9 : 12) и один священник убил израильтянина, возлегшего с мадианитянкой (Числ. 25 : 6–8).

после возвращения из Вавилонского пленения священник Ездра потребовал от израильтян прогнать иноплеменных жён и их детей (Ездр. 10 : 3, Ездр. 10 : 10–11).

Иисус говорит: «На путь к язычникам не ходите и в город Самарянский не входите, а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 10 : 5–6) и сравнивает иудеев с детьми, а язычников с псами (Мф 15:26)!

заповедь «Не убий» убийство животного убийством не считает.

Синонимами понятия «преступление» являются многочисленные еврейские и греческие слова (злодеяние, дерзновение, неправда), которые определяются как преднамеренный грех, злой и дерзкий умысел (Быт. 6 : 11; 2 Цар. 6 : 7; Откр. 18 : 5).

Именно этот признак, который можно обозначить словом «грех» возглавляет иерархию других признаков преступления. В основе греха лежит противопоставление человека Богу: «я буду счастлив, несмотря на то, что буду ходить по произволу сердца моего» (Втор. 29 : 19). Это преступление совершается «дерзкой рукой» (Числ. 15 : 30), т. е. преднамеренно с целью противостояния Богу и его закону, и его нельзя было искупить жертвоприношением. Эта идея станет основополагающей для классического (средневекового) периода развития европейской цивилизации. По мнению английского юриста Брактона, общество должно жить «не под властью человека, а под властью Бога и закона» (non sub homine sed sub deo et lege). Утверждение, что Бог и есть Закон, встречается и в новое время. «Традиционные символы общества на Западе… всегда были в первую очередь религиозными и правовыми». Отсюда можно сделать вывод, что преступление в Торе понимается как категория, стоящая над политической, социальной и этнической сферами, как действие, посягающее на интересы общества в целом. По этой причине и идет выделение прежде всего «общеуголовных» преступлений (имущественные преступления, убийства, насилие и др.). Уже здесь, а не в средние века, как считает Г. Д. Берман, можно увидеть зарождение таких социо-юридических особенностей европейской цивилизации, как правление законом (rule by law) и господство права (rule of law). Исходя из текста Торы, ее уголовный закон и есть Слово Божье, обращенное к людям в виде принципов и общих норм поведения, а также определяющее, какие конкретные деяния являются преступлениями и каким наказаниям следует подвергнуть лиц, их совершивших.

Обнаружить состояние греховности возможно с помощью соотношения всего поведения человека (а не отдельного проступка) с нормами Пятикнижия Моисея. Если греховность, таким образом, является сущностью преступления против Бога, то проявления ее обнаруживаются лишь Законом: «Что же скажем? неужели от закона грех? Никак; но я не иначе узнал грех, как посредством закона, ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: “не пожелай”… Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил» (Рим. 7 : 5–9). Следовательно, преступление – это еще и противозаконное деяние: «Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие» (Ин. 3 : 4). Запрет на совершение тех или иных деяний содержится и в Десяти Заповедях, и в частных нормах. Преступление, таким образом, является противоправным, т. е. нарушение любого запрета ведет к столкновению со всем комплексом норм и императивов. «Противозаконная» деятельность человека социально опасна и, следовательно, является достаточным основанием для наказания. Эти два признака преступления (противозаконность и наказуемость) можно рассматривать как объективные.

Преступление в Торе понимается как действие, совершение которого запрещено под страхом наказания. Это можно считать универсальным определением преступления, которое сохранится на всем протяжении средиземноморско-европейской цивилизации. В европейской традиции преступлением будет считаться всякое единичное нарушение частного или публичного права, рассматриваемое с точки зрения вредной направленности такого нарушения против общества в целом, и вследствие этого наказуемое. Это «констатированное законодательством вредоносное посягательство на жизненные условия общества» (Иеринг Р. Цель в праве. СПб., 1881. С. 357) или «преступное деяние по содержанию своему есть деяние, причиняющее вред обществу или частным лицам или заключающее в себе опасность вреда» (Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право. Часть Общая. Пг., 1915. С. 55).