Библия в истории европейской культуры

Это немаловажно, особенно если учесть, что для нарождавшейся европейской культуры в первые века первого тысячелетия также характерно стремление оспорить господствовавшие ранее представления о человеке и его культуре. Первые христианские авторы, причем, конечно же, не только Аврелий Августин, но и другие отцы церкви, как западной, так и восточной, «сняв тогу», далеко не сразу «облеклись в рясу». Отсюда их сложное и неоднозначное, что и привлекало итальянских гуманистов, отношение к сложной и противоречивой фигуре человека, для которого характерны как достоинство, так и ничтожество (dignitas – miseria hominis). Вполне возможно, что именно размышления Августина о диалектическом соотношении божественного предопределения и свободы воли человека, нашедшие отражение в его концепции о «непрерывном творении» (creatio continua), где, кстати, впервые в истории христианской цивилизации достаточно непротиворечиво соединились две важнейших культурообразующих концепции (креационизм и провиденциализм), могли повлиять на учение Дж. Манетти (XV в.), который называл человека «соавтором» Бога в процессе обустройства сотворенного мира. Если христианство считало, что человек имеет право господствовать над миром (очень эффективная и культурообразующая идея!) как «венец творения» (выражение Амвросия Медиоланского), то по Манетти человек имеет на это право как творец – не природы (natura), как Бог, а культуры (cultura). Именно он «оживляет» мир, познавая и любя Бога не только как самое себя, но и через сотворенное им. Заметим, что концепция Дж. Манетти демонстрирует достаточно удачное соединение «религиозного» и «профанного» знания (cultor Dei и cultor terrea), где последнее становится легитимным во многом благодаря первому. Если под «религией» в истории европейской цивилизации понимать ее базовую культурную парадигму, то без ее санкции не могла обойтись ни одна новая идея. Тора как «Закон» важна именно потому, что определяла «движение мира, существование человечества, историю народа, заключившего вечный Завет с Богом, каждодневное бытие человека», она – «некий священный план» развития мира, и потому в ней сосредоточены необходимые для этого «важнейшие парадигмы, модели исторического и духовного бытия человека». Только Закон может обеспечить развитие мира от простого к сложному, от примитивного к истинному, от хаоса к «миру», обретение и соблюдение Завета и в итоге, говоря словами Н. Бердяева, «встречу народа с Богом путем истории». Если учесть, что теоцентристская идея маркирует всю европейскую цивилизацию, то понятно, что законы Моисея фактически создают колею европейского сознания, стимулируют его развитие и так или иначе присутствуют в качестве исходных и в новых условиях. Можно сказать, что на основе социальных и юридических идей Пятикнижия возможны и древнеиудейская теократия, и средневековая монархия, и буржуазная республика. Многие положения Закона Моисеева оказали влияние на развитие законодательства других народов и стран, особенно на формирование Конституции США.

Диалектическое соединение двух тем – достоинства и ничтожества человека – прослеживается в мировоззрении практически всех гуманистов. О противоречивости человека говорит Ф. Петрарка, Дж. Манетти, Л. Б. Альберти, М. Фичино, Дж. Пико делла Мирандола, Г. Капелла (Капра) в трактате «Антропология», Ф. Гвиччардини, Н. Макиавелли, представители натурфилософского направления в итальянском гуманизме XV в. Именно в творчестве Дж. Пико делла Мирандола мы собственно и наблюдаем своеобразное «зашкаливание» гуманизма, когда, как справедливо пишет Н. В. Ревякина, «ориентация человека в его земной жизни на высочайшее за счет прежде всего развития его духовных способностей привела к утрате идеи гармонического развития». Ослабление позиций антропоцентризма происходит также за счет того, что человек начинает все больше рассматриваться как часть природы, законы которой должно учитывать при рассмотрении природы человека.

Тем не менее, стоит обратить внимание на то, что именно Реформация активно участвует в ликвидации излишнего «зашкаливания» в возвеличивании человека.

В то же время именно Реформация способствовала появлению человека буржуазного общества – независимого индивида со свободой нравственного выбора, самостоятельного и ответственного в своих суждениях и поступках. В носителях протестантских идей выразился новый тип личности с новой культурой и отношением к миру. Новая идея, выдвинутая Реформацией, заключалась в том, что в понятие «Beruf» (дело, призвание, профессия) закладывалась оценка, согласно которой выполнение долга в рамках мирской профессии рассматривается как наивысшая задача нравственной жизни человека.