Библиотечный шпион

Вода в чайнике еще не остыла, поэтому Элейн заварила цикорий и принялась нарезать остатки хлеба.

– Вы из Сопротивления? – вдруг спросила Сара.

Нож, которым Элейн разрезала твердую хлебную корку, замер у нее в руках.

– Это офис Бюро геофизических исследований, – медленно произнесла Сара, – которому не требуются стоящие здесь станки. На том столе лежат экземпляры «Комба» и «Дефанс де ла Франс». – Она замолчала, изучая лицо Элейн. – Я задаю вопросы, не чтобы испугать вас, а чтобы успокоить себя.

Она скользнула рукой по спине сына, чтобы залезть во внутренний карман пальто, и, раскрыв, положила на стол удостоверение личности. На плече фигуры на черно-белом фото ярко выделялся красный штемпель JUIF.

– Вы евреи, – вздохнула Элейн.

– Вы из Сопротивления? – с нажимом повторила Сара.

Они столкнулись взглядами, полными страха и боязни предательства, в молчаливом поединке пытаясь завоевать доверие друг друга.

– Oui, – наконец призналась Элейн, выскребая из банки остатки драгоценного клубничного джема, который собиралась съесть на ужин сама. От его вида и запаха рот у нее наполнился слюной, но она как ни в чем не бывало намазала джем на хлеб и поставила тарелку на стол. Сара следила за ее движениями со смесью наигранной храбрости и страха.

– Oui, мы евреи.

Глаза Ноя расширились при виде еды, но он не шевельнулся, пока не увидел короткого кивка матери. Тогда он мгновенно схватил кусок хлеба, откусив столько, сколько мог своими маленькими зубками.

Элейн налила по чашке напитка из цикория себе и Саре.

Ной расправился с первым куском и принялся за второй.

– Я уже поужинала, – соврала Элейн. – Пожалуйста, угощайтесь.

Сара благодарно склонила голову, взяла хлеб и принялась медленно жевать.

Пока они ели, Элейн сгребла крошки хлеба, оставшиеся на разделочной доске, в кучку, сняла с полки предназначенную для них жестяную банку и ссыпала их внутрь. Этот совет она подсмотрела в одном из журналов для женщин, когда только начали вводить карточки на еду. Когда-то эти крошки просто стряхивали на пол, но теперь их добавляли в омлет и прочие блюда, чтобы увеличить объем и создать хоть какое-то ощущение сытости после еды.

– Вы сказали, что ваш муж в Америке. – Элейн взяла кружку и тоже села за стол. Ной радостно поглощал четвертый кусок хлеба, измазав пухлые губы в джеме. – Но почему вы не с ним?

Сара отпила глоток из своей чашки.

– Когда поползли слухи, что Гитлер может попытаться пересечь линию Мажино, мы собирались бежать из Парижа, но тут моя мать заболела. Насколько мы могли понять, опасность угрожала только мужчинам, поэтому я настояла, чтобы Льюис уезжал без нас. Кто же знал…

Никто не знал, что боши начнут притеснять евреев, отнимая у них имущество и свободу. Что их будут выселять из родных мест. Что оставшимся придется прятаться, лишь бы просто выжить.

Сара почтительно взглянула на свою правую руку.

– Моя мать умерла несколько месяцев спустя, еще до парижской облавы. Одна организация помогла нам добраться до Лиона, но не дальше. Пришлось пожертвовать рубиновым кольцом моей матери, но оно того стоило. – Она потерла основание того пальца, на котором когда-то, по-видимому, носила это кольцо. – Мы не собирались здесь долго задерживаться, но тут нацисты оккупировали Свободную зону. – Она отвела волосы с лица сына и потянулась за последним куском хлеба. – Те люди, которые нам помогли, предлагали забрать Ноя, сказав, что могут обеспечить безопасность для ребенка, но не сразу нам обоим.

Мальчик взглянул на нее глазами, полными нежного обожания.

– Я знаю, что оставить его при себе было эгоистично, но мы перенесли слишком много потерь, прежде чем обрели его. – Она смотрела на сына, который как ни в чем не бывало продолжил вгрызаться в хлеб. – Я слышала ужасные рассказы об организациях, которые давали приют детям, но плохо заботились о секретности, и когда дети начинали шуметь, их укрытие обнаруживали. – В ее глазах засквозила боль. – Еще я знала, что, отпустив его однажды, возможно, потеряю навсегда. Он слишком маленький и не вспомнит ни своего имени, ни моего, ни имени отца. Я бы не пережила, если бы потеряла еще и Ноя.

В начале своего брака Элейн и Жозеф планировали ребенка. Но когда стало понятно, что Элейн не способна забеременеть, не слишком из-за этого переживали. А теперь Элейн подумалось, что им еще повезло, что они не привели ребенка в такой ужасный мир.

– Я хочу к мужу, – сдавленным голосом продолжала Сара. – Хочу, чтобы вся наша семья снова была вместе. Вы знаете кого-нибудь, кто может нам помочь?

Элейн опустила взгляд на темную жижу в своей чашке. Одно дело – найти ночлег для двух человек, и совсем другое – найти способ переправить их в Америку.

– Пожалуйста, – произнесла Сара, когда молчание затянулось слишком надолго. – Я не получала весточки от мужа с тех пор, как он приехал в Нью-Йорк и прислал нам адрес для связи. Прошло уже два года. – Слеза скатилась по ее щеке, и Сара поспешно смахнула ее. – Я так тоскую по нему. Каждый день в разлуке с ним как будто вонзает нож мне в сердце, и там уже не осталось живого места.