– Похоже, время упущено, – сказала Бетти, вынимая из сумки банку маринованного лука. И поняла, что сказала это ровно теми самыми словами, что вдолбил ей в голову Томас. – Я никогда не работала. У меня нет опыта.
Пальцы соскользнули, и банка прямо на глазах упала и разбилась об пол. Уксус выплеснулся, облил ей ноги, растекся по линолеуму. – Черт, – тихонько выругалась она.
Взялась за тряпку и увидела, что Марта стоит у входной двери.
– Я ухожу, – сказала дочь.
– Ты куда? А мне ты помочь не хочешь?
Марта мотнула головой.
– Пойду навещу бабушку. Она одна меня слушает. Папа обращается с нами, как с марионетками, а ты этого словно не замечаешь.
– Он хороший человек.
Марта покачала головой. И выскочила за порог, громко хлопнув дверью.
Бетти уставилась на рассыпанные луковицы. Они были похожи на глазные яблоки и «смотрели» на нее снизу вверх – и Бетти почувствовала, что глаза у нее щиплет от слез. Марта во многом сказала правду. Но отмотать время назад было уже невозможно.
Бетти бросила тряпку под ноги, на пол. Протерла пол, перешла в гостиную. Под кукование кукушки в часах опустилась на колени и собрала в стопку разбросанные Мартины книжки. Перенесла их охапкой за диван – потом перепрячет понадежнее. На блокноте дочки, поверх новой, только что дописанной истории, лежала ручка.
Бетти положила блокнот к себе на колени. На страницу капнула слеза, она смахнула ее ладонью. И стала читать.