Библиотека утрат и находок

Марта гадала, за какое из нарушенных правил ей влетит – сладкое не есть или, может, не перевозбуждаться? Правило отношения не выяснять она точно не соблюла. Интересно, подумала Марта, сглотнув комок в горле, пожаловалась бабушка на ее настойчивые расспросы или нет?

Чтобы отвлечься от неприятного ощущения в животе, она приподняла клапан коробки и нащупала бинокль. Отец брал его на пляж, только наблюдал он чаще не за морем, а за Бетти.

– Эзмерельда проводила «Читай и беги»? – спросила Джина. – Она уходила с экземпляром «Сини небес…», а когда я потом разбирала сумку, книги не было.

Марта нахмурилась.

– Боюсь, я не вполне понимаю, о чем речь. Что такое «Читай и беги»?

– Зельдина затея, которая втемяшилась ей в голову после операции. Она приезжает в какое-нибудь людное место, вынимает книгу и читает ее вслух. А потом оставляет – пусть кто захочет, тот и возьмет.

Марта закашлялась. Не хотелось подставлять бабушку, но, похоже, выбора не было.

– Зельда читала вслух отрывок из книги, а потом положила ее на землю. Все произошло так быстро, я даже не успела ничего сообразить.

– Я так и знала, – с усталым вздохом сказала Джина. – Жаль, меня там не было, чтобы ей помешать.

– Зачем она это делает? – спросила Марта.

Стремление бабушки читать всем подряд их истории казалось ей странной причудой.

После долгого молчания Джина произнесла:

– За время, что ей осталось, Эзмерельде хочется, чтобы об этих рассказах узнали как можно больше людей. Полагаю, она сообщила вам о том, как обстоят дела?

Марта закрыла глаза.

– Да.

Джина с досадой фыркнула.

– Она думает, ей по-прежнему восемнадцать. Вам еще повезло, что она вас на какие-нибудь аттракционы не потащила.

Марта почувствовала укол совести и поняла, что обязана признаться.

– Мы, возможно, ммм…

Но Джина не дослушала:

– Минутку. Эзмерельда уже здесь и хочет вам что-то сказать. До свидания.

В телефоне затрещало – Джина передавала трубку.

– Марта, – бодрым голосом начала Зельда. – Ты как? Я отлежалась.

От ее голоса у Марты вокруг глаз побежали лучики морщинок.

– Я так рада тебя слышать. Я переживала, что прогулка в парке тебя измотала. И что я замучила тебя расспросами.

– Да уж. Что в общем-то неудивительно. Послушай, я понимаю, что приглашаю в последний момент, но, может, ты не занята и приедешь на ужин? Будет еще кое-кто из друзей.

Марта поймала себя на том, что улыбается во весь рот. Лучше, конечно, было бы повидаться с бабушкой наедине, без Джининых вывертов. И непонятно, как снова добраться до Бентон-Бэй, но упускать возможность увидеть бабушку Марта не собиралась.

– Сегодня вечером?

– Ага.

– С удовольствием.

– Отлично. – Зельда немного помолчала и зашептала в трубку: – Я сказала Джине, что мы в парке пили кофе. Никаких аттракционов не было. Это успокоило ее после эпизода с «Читай и беги».

– Этого тоже делать, я думаю, не стоило.

– Ха! Джина сама со мной раньше участвовала, пока не помешалась на осторожности. В общем, начало в семь. Приноси тирамису – и да, кого-нибудь с собой захвати.

Марта уставилась на телефон. Уж если звать к Зельде, то кого как не… Однако когда она в последний раз разговаривала с Лилиан, сестра велела ей убрать книжку и забыть о ней. А меж тем эта книжка открыла ей целый новый мир. Марте хотелось рассказать сестре о том, что Зельда нашлась, что бабушка жива. Только вот как Лилиан это воспримет? Марта и сама до сих пор не могла до конца поверить в случившееся.

Голос сестры в трубке снова звучал устало:

– Привет, Марта. Это правда ты? Ты наконец подшила брюки Уилла?

– Подшила. Я тебе их занесу.

– А ты не забыла, что в субботу забираешь к себе детей?

– Я помню. Попытаюсь освободить для них место.

– Хм, ей-богу, это легче сказать, чем сделать.

– Да, но я уже потихоньку начала. Сегодня утром распаковала пять родительских коробок. Не хочешь ничего себе в них посмотреть?

– Да нет. Это было так давно, и мне хватает фотографий и воспоминаний. Не хочу сидеть и, промокая глаза платочком, думать о прошлом. В данный момент, по крайней мере.

– Что ж, ладно.

Марта помолчала, решая, как лучше подступить к вопросу насчет бабушки.

– Отлично. Ну, рада была слышать… – начала прощаться Лилиан.

Поняв, что она вот-вот повесит трубку, Марта громко сказала:

– Постой. Не вешай трубку. У меня к тебе вопрос.

– Да?

– Как насчет того, чтобы вместе поужинать сегодня вечером?

– Серьезно? У тебя дома? Ты что, наконец откопала обеденный стол? По какому случаю?

– Меня пригласили, и я хочу пойти с тобой.

Лилиан колебалась.

– Кажется, ты впервые куда-либо меня приглашаешь.

– Прости.

– Думаю, я смогу. А где это будет?

Марта намотала телефонный провод на запястье, как браслет. Размотала. Попыталась выстроить слова в голове, но они разбегались. Так сложно это сказать – сложно, но необходимо.

– Я знаю, ты сказала, чтобы я убрала ту старую книжку и забыла о ней, но я не смогла. Выяснилось, что дата под дарственной надписью – правильная. Бабушка напечатала и подписала книгу в восемьдесят пятом году…

Между ней и Лилиан, даром что до сестры было почти два километра, ощутимо потянуло холодком.