Библиотека утрат и находок

В конце дня – Марта только что допила чай – в дверь позвонили. У нее немного кружилась голова, потому что после разговора с Лилиан она съела на обед только маленький тост. Она вытерла руки посудным полотенцем и открыла дверь.

Там стояла Сьюки с тяжелыми магазинными пакетами в обеих руках. Живот у нее выпирал из расстегнутого пальто, нос порозовел от ветра.

– Я подумала, не заняться ли нам драконом, – сказала она, чуть приподняв пакеты.

Марта тут же отобрала их у нее.

– В вашем положении нельзя носить такие тяжести. У беременных могут ослабеть связки в спине, легко травмироваться.

– Я штангу не таскаю. – Сьюки пожала плечами, вошла и стянула с себя пальто. Она провела ладонью по животу. – Этот малыш тяжелее.

Марта невольно принялась распоряжаться:

– Садитесь, я налью вам чего-нибудь. Диван – самое удобное место, на жестком стуле хуже. Сейчас отодвину коробки. Подушек под спину достаточно? Сварю вам кофе. Беременным кофеин не вреден?

Гостья подняла руки – сдаюсь.

– Я пришла не угощаться, а опробовать папье-маше. Пить не хочется.

Поддерживая живот, Сьюки опустилась на пол. Она вынула из коробки голову дракона и положила себе на колени.

– Тут стало как будто просторнее. Вы разбирались?

Марта кивнула и прищурилась.:

– Вам правда так удобнее?

– Да.

– Ну, хорошо. Я решила, что больше не буду ждать, когда сестра придет на помощь, и начала разборку сама.

– И правильно. Стало гораздо свободнее.

Сьюки подтянула к себе сумку и вынула большую пластиковую миску. Насыпала в нее серый порошок и подлила воды из бутылки. Потом деревянной палочкой размешала.

– Так делается папье-маше. Попробуйте рукой. На ощупь – как глина.

Марта присела рядом, закатала рукава и опустила руки в миску. Смесь приятно холодила кончики пальцев. Она принялась мять и месить ее, и от этого нахлынуло ощущение покоя.

Сьюки наклонила и осмотрела морду дракона.

– Пожалуй, приклею кусочек картона к ямке в щеке, а сверху наложу папье-маше. – Она взяла горстку теста и указательным пальцем стала размазывать под глазом дракона. – Помню, делала так в школе.

– И я тоже. Мы наклеивали на воздушный шарик полоски газеты, потом прокалывали его, и получалась голова.

– Да. И приклеивали шерсть, как волосы.

Они улыбнулись друг дружке, вспомнив детские занятия.

Сьюки расправила ладонями платье на животе.

– Марта, у вас есть дети?

Марта молчала. От этого вопроса ей захотелось втянуть голову, как черепахе. Она подняла подбородок и провела ладонью по горлу. В молодости она всегда воображала свою будущую жизнь с детьми. Другого она себе не представляла. Время есть еще, говорила она себе, когда ей стукнуло тридцать семь, потом тридцать девять, потом сорок один. Но старела она, и старели родители. Больше болели, сильнее зависели от нее.

Когда Марте исполнилось сорок два года, стал повторяться другой сон, не тот, где она тонет. Она красит губы кармином, идет в бар, садится на высокий табурет и пьет «маргариту». Входит мужчина, обычно похожий на Джо, и подсаживается к ней. После двух-трех коктейлей они идут к нему домой и предаются жаркой страсти.

Тут она просыпалась. Слышала кашель Томаса или шум воды в уборной и с глухим осознанием возвращалась на землю.

С горящими от стыда щеками она вылезала из постели, ухаживать за родителями. Но ядрышко желания сидело в груди, и хотелось примерить сон к жизни. Она скорее завела бы ребенка после одноразовой встречи, чем в ходе долгих отношений.

Тиканья биологических часов как такового она не слышала. Ощущение было, скорее, оползня; надежды всё тускнели.

Когда врач сказал ей, что у нее раннее наступление менопаузы, Марта рассталась с мыслями о собственной семье. Она полностью посвятила себя уходу за родителями. Сны о соблазнении незнакомца ушли, и вернулись те, где она барахталась в море.

– Нет. Я так и не вышла замуж, – сказала она Сьюки и сама услышала в голосе сожаление. – Но однажды было близко к этому.

Сьюки энергично кивнула. Она приложила тесто к уху дракона и примяла пальцем.

– Мы с Беном почти тоже… но не сложилось. Я прямо видела наше будущее, ясно, как на фото, но еще не обработанном фильтрами, еще не выложенном в Инстаграм. А теперь думаю, почему была так слепа? Думаю, ему всегда перечила идея женитьбы, просто я не хотела этого замечать. – Марта не знала, хотела ли Сьюки сказать «претила», или выразилась так нарочно. – А у вас как было, Марта? Что у вас случилось?

Марта не говорила о Джо с тех пор, как они расстались. Его имя отец тоже не желал слышать в доме. Но она до сих пор мысленно видела всклокоченные, мышиного цвета волосы своего бывшего жениха, его дурацкую ухмылку, за которой прятался пронзительный ум. Она чувствовала в своих руках его ладони и до сих изумлялась, проснувшись, что ей не двадцать с чем-то лет и его нет рядом.

«Утром в день нашей свадьбы ты, наверное, будешь штопать кому-нибудь носки», – дразнил он.

Он был ее противоположностью – спокойный, сдержанный, тревоги и затруднения обтекали его, как ручей. Она же вечно суетилась, составляла списки, все время при деле. Он поощрял ее в этом – быть такой, какой она хочет быть.