Библиотека утрат и находок

Она встала, завязала пояс халата и вышла из комнаты. Держась за перила, спустилась по лестнице на один этаж. Здесь было подобие гостиной с дровяной печкой и уютного вида диванами, обитыми коричневой кожей. На стенах – старые черно-белые фотографии судов и в большой черной раме узлы разного вида.

Этажом ниже она нашла светлую белую ванную комнату. Там были терракотовый пол и сушилка для полотенец в виде хромированной лесенки.

Снизу доносились непонятный стук и приглушенная музыка по радио.

– Я иду в ванную! – крикнула она и наклонила голову, ожидая ответа.

Ответа не было; она решила, что Сигфрид слышал, и заперлась в ванной.

Пустила воду, щедро налила голубой гель и разогнала ладонью пену. Потом положила на пол халат и легла в горячую воду. Взяла мыло – запах роз и ванили напомнил о Зельде, и у нее опять задрожала нижняя губа.

Она прикусила губу. Она не хотела думать о родственниках. Впервые в жизни она решила задуматься о себе.

Вымыла ступни, потом ноги целиком и подмышки. Погрузила голову в воду и сразу почувствовала облегчение. Шампуня не нашлось, она намылила волосы гелем и ополаскивала, пока они не заскрипели под пальцами.

Она долго лежала в ванне, выставив на поверхность только лицо. Вода стала остывать, ноги и плечи покрылись гусиной кожей. Снизу доносилось частое тарахтение.

Глава тридцать пятая Пишущая машинка

В спальне Марта обмотала голову полотенцем и надела фиолетовое хлопчатобумажное платье, которое видела на Сьюки, когда начинала работать в библиотеке. Это было платье для беременных, свободное, очень удобное. Накинув махровый халат на плечи, босиком она отправилась вниз, на кухню.

Сигфрид сидел за кухонным столом. Он был в очках и в натянутой до бровей серой вязаной шапке. Лица почти не было видно за старинной черной пишущей машинкой. Пальцы его бегали по клавишам, литеры щелкали по бумаге. Рядом с машинкой лежала стопка отпечатанных листов.

Марта завороженно наблюдала за кареткой, движущейся влево; потом звоночек, и Сигфрид передвигал ее в начало.

– Вы писатель? – спросила она.

Он не поднял головы.

Марта оглядела комнату. На полках вдоль круглой стены стояли книги и фотографии в рамках. Полка для вина была вырезана из плавника, а на буфете стоял большой корабль в бутылке. Марта сняла ее и стала рассматривать крохотные фигурки матросов на палубе и белые барашки на синих волнах.

На одной фотографии Сигфрид стоял рядом с писательницей Люсиндой Ловелл. Она улыбалась в объектив, а у Сигфрида вид был скованный. Внизу на фото была надпись: «Сигфрид и Анджела».

– Это ведь Люсинда Ловелл? – спросила Марта.

– Мм, – буркнул он. – Моя сестра.

Марта наморщила лоб, осваивая новость.

– Так Анджела – ваша сестра и пишет под псевдонимом Люсинда?

Сигфрид не ответил. Марта поставила бутылку с кораблем на место.

– А о чем вы пишете?

Сигфрид поправил стопку листов. Взял скрепку, посмотрел на нее и положил. Уткнул подбородок в грудь и бросил взгляд на Марту исподлобья.

– Что не так? – спросил он.

– Со мной? – Голос у Марты дрожал.

– Да.

От этого короткого участливого вопроса она растаяла. Как было бы хорошо услышать иногда такое в минувшие годы. Чтобы кто-то поинтересовался, как ей живется.

Марта тяжело опустилась на нижнюю ступеньку, косолапо составив голые ступни. Она вспомнила, как Сигфрид сильными руками вытаскивал ее из моря, и решила, что обязана быть с ним откровенной.

Она рассказала ему о том, как годами ухаживала за родителями и чем ради этого пожертвовала. Рассказала о «Синем небе и бурных морях» и напомнила о том, как ему понравилась картинка с черным дроздом.

– Книга привела меня к моей бабушке Зельде, а я думала, что она умерла. И я узнала, что Томас Сторм не был моим родным отцом, а сестра это знала. Все в моей семье мне лгали, так я считаю. – Она как будто съежилась, пока говорила.

Сигфрид не сразу ответил. Он смотрел на машинку, потом пожал плечом.

– Это не значит, что они вас не любили.

Это была его самая длинная речь за все время, и в ответ что-то шевельнулось у Марты в груди.

– Да, наверное. – Он кивнул. Марта поправила на себе халат. – Я там в море подумала о «Пегасе». Спасибо, что вы меня спасли.

Сигфрид сидел, не шевелясь, лицо его ничего не выражало. Он откашлялся и встал. Подошел к полке, взял фотографию и протянул ей.

Перед своим катером «Пегас» стояли в ряд восемь рыбаков. Внизу снимка – надпись рукой: 1964.

– За год до несчастья, – прошептала Марта. Она вгляделась в лица молодых людей и остановила взгляд на крайнем справа. У него были темная шевелюра и пронзительный взгляд. Шапка натянута почти до бровей.

– Вы? – спросила она.

Сигфрид кивнул. Он взял у нее снимок и показал на человека, стоящего рядом с ним.

– Дэниел, – сказал он.

Марта заморгала, глядя на отца.

Волосы встрепаны, улыбка во весь рот. Молодой, коренастый. Очень молодой. По щеке у нее скатилась слеза, и возникло бессмысленное желание – чтобы он гордился ею.

Когда она посмотрела на Сигфрида, он отвел взгляд. Глаза у него тоже были влажные.

– Вы про него знали, да? – спросила Марта. – Что они с моей мамой… И про меня тоже?

Он кивнул: