Билдер

Последним в списке оказалась окрашенная в буро-коричневую краску каракка с Шагоры. Шагорянцы умудрились в давние времена подмять под себя часть горных племен, что позволило получить доступ к железным рудникам. Попутно много лет подряд молодых и горячих парней вербовали в армию, что давало возможность устраивать бесконечные набеги на соседей. Кстати, тех же Гоз из Легардии пару раз брали на меч, выпотрошив приграничные районы. Поэтому не стоило надеяться, что именно на палубе «Золотого цыпленка» все пройдет тихо и спокойно. У этих парней в башке полным полно было здоровенных откормленных тараканов, а уж в оружии они никогда недостатка не испытывали. Наоборот, торговали острыми железками со всем побережьем. Вот только вместе с «копьями» Дести и Чаки на борт поднялся и сам Билдер. Он посмотрел на мрачные рожи вокруг, затем слегка поклонился разряженному в бархат капитану и тихо спросил:

— Борта мы осмотрели, снаружи лишнего ничего нет. Но таможне кажется, что какая-нибудь неожиданная мелочь наверняка найдется. Поэтому вопрос простой — сами сдадите или вам помочь?

— Мы честные купцы, у нас никакой контрабанды на борту нет, — фыркнул горбоносый представитель шагорянцев.

— Тогда предлагаю честную сделку. Если мы ничего не найдем, я ставлю ящик хорошего вина и приношу извинения за надуманные подозрения. Если что-то будет обнаружено, то я заставлю одного надменного капитана искупаться. Ну, а если дело дойдет до драки, то пленных не будет. Совсем…

Про пленных команде не понравилось. Но — промолчали. Лишь зыркали из-под кустистых бровей и посматривали на своего старшего. Капитан же довольно осклабился и согласился:

— Вино на халяву не помешает. Ищите, господа. «Пламя Шаги» в вашем распоряжении.

Через час мрачный и насупленный Миралд выбрался из трюма и подошел к сидевшему на канатной бухте Билдеру:

— У меня ощущение, что нас провели как слепых котят. Все строго по описи, ничего лишнего. В ведомости даже указаны такие вещи, за которые обычно таможня не цепляется, но хозяину каракки придется раскошелиться. И при всем этом, чисто. Будто никто и не помышлял о контрабанде.

— При этом — лишние расходы, груз наверняка обычный, из-за которого в другой раз бы еще полаялись на пошлины и поборы… Так?

— Да.

— Тогда я тебе раскрою один маленький секрет. Кстати, не ходи я несколько раз с охраной купцов к соседям морем, мог бы и не заметить. А так — память подсказала. Учись, наверняка пригодится… Самый дорогой сейчас товар в Юдале — это кружева. Но не простые, а какие-то хитрые, тонкотканные. Рулон таких кружев можно скатать в трубку толщиной меньше запястья. Вот только мять, пытаясь сложить в несколько раз — не надо. Внешний вид потеряют… Думай, Миралд, думай. Ответ у тебя перед глазами…

Таможенник стоял, в растерянности разглядывая корабль, рассевшихся на ящиках матросов, рассыпавшихся цепью ухорезов. И, судя по его растерянному виду, ответ он найти так и не смог. Его напарник и вовсе переминался с ноги на ногу, мечтая побыстрее убраться с негостеприимного судна и порадоваться заслуженному отдыху.

Помолчав, Билдер поднялся, вздохнул и приказал:

— Ты и ты, вот эти ящики поставить друг на друга сюда. А вы, господа, разверните мне грота-рей, чтобы вот тот конец оказался как раз над ними… Что я непонятного сказал?

Матросы покосились на командира ухорезов, затем на капитана, встали и в развалочку потопали к распахнутой двери в трюм. Типа — тебе надо, ты и ворочай. Подождав, Билдер жестами отдал необходимые распоряжения своим парням, попутно отметив, как темная тень пробежала по лицу хозяина «Пламени». Похоже, со своей догадкой лучший друг таможенников попал в цель.

— Смотри, Миралд. Вот это явно заглушка в торце. Она промазана воском, но если ее подцепить вот здесь, у щербинки, то можно достать. Аккуратно так… А теперь что мы видим? Мы видим веревочку, за которую можно потянуть. И на свет божий появляется…

Все так же молчавший капитан на деревянных негнущихся ногах добрел до фальшборта и шагнул оттуда вниз, в воду. Гордый шагорянец исполнял данное слово. То, сколько ему насчитают штрафных золотых, узнает позже, когда выловят и вернут обратно.

— Но ведь такелаж это ослабляет, — попытался было сойти за умного Миралд, на что Билдер ткнул пальцем в бронзовые кольца, опоясывающие деревянный брусок и поправил неуча:

— Закладку делают только на самых концах. Их еще чуть усиливают. Полым весь рей делать смысла нет. И такие хитрости только для очень специфичного груза. А, насколько я знаю, один подобный рулончик у нас на черном рынке с руками за три-четыре тысячи марок оторвут. Проверим все хвостовики. Не удивлюсь, если и там тоже полно подарков. Вот тебе рейс с лихвой и окупили. Все, оформляй бумаги, а я пойду разопью стопочку-другую с пловцом. Сглажу горечь проигрыша человеку…

Стоит отметить, что в отличие от других «совсем-совсем благородных», закутанный в теплое лоскутное одеяло капитан от чарки крепкой настойки не отказался. Лишь буркнул, переводя дыхание: