Бильдерберги: перезагрузка. Новые правила игры на «великой шахматной доске»

В то время как единственная позитивная роль экономики усматривается в том, что «экономика, являющаяся неотъемлемой частью политической, социальной, культурной и народной программы, направленной на общее благо, могла бы проложить путь для “различных возможностей, которые не предполагают подавления человеческого творчества и его идеалов прогресса, а скорее направляют эту энергию по новым каналам”. (каким именно – не поясняется), роль государства как «реформатора и координатора», реализующего политику, нивелируется апологетикой неправительственных организаций и «движений снизу». Превознесение активизма, созвучное лейтмотиву знаменитого перестроечного текста М.С.Горбачева «Живое творчество народа», представлено как антитеза неолиберализму с его «узким набором рецептов». При этом пандемия, нанесшая удар прежде всего по производительной экономике (как крупной, так и малой), здесь также имплицитно оценивается как «сила добра», но не с экологистских, а с социально-философских позиций: Хрупкость мировых систем перед лицом пандемии продемонстрировала, что не все можно решить с помощью рыночной свободы. Она также показала, что в дополнение к восстановлению здоровой политической жизни, которая не подчиняется диктату финансов, мы должны вернуть человеческое достоинство в центр и на этом фундаменте построить альтернативные социальные структуры, которые нам нужны. Благо пандемии (мора), таким образом, сводится к избавлению от диктата неолиберальной фритрейдерской парадигмы во имя некоего иного начала, построенного как у А.И.Герцена, на «самими собой управляемых общинах».

Об отношениях «альтернативных социальных структур» с государством или даже об их месте в муниципальной системе ничего не сказано, однако целый абзац посвящен возведению их в самоценный абсолют: «В некоторых закрытых и монохромных экономических подходах, например, кажется, что нет места народным движениям, объединяющим безработных, временных и неформальных работников и многих других, которым нелегко найти место в существующих структурах. Однако эти движения управляют различными формами народного хозяйства и общественного производства. Необходима модель социального, политического и экономического участия, “которая могла бы включать в себя народные движения и активизировать местные, национальные и международные структуры управления тем потоком моральной энергии, который вытекает из включения исключенных в построение общей судьбы”, а также обеспечить, чтобы “эти переживания солидарности, которые растут снизу, из подземелья (subsoil) планеты – могли объединяться, быть более скоординированными, продолжать встречаться друг с другом”… Такие движения являются «социальными поэтами», которые по-своему работают, предлагают, продвигают и освобождают. Они помогают сделать возможным целостное развитие человеческого потенциала, которое выходит за рамки “идеи социальной политики» как политики для бедных, но не с бедными, а тем более не является частью проекта, объединяющего народы. Они могут быть кому-то неприятны, и некоторым “теоретикам” может быть трудно их классифицировать, но мы должны найти в себе мужество признать, что без них демократия атрофируется, превращается в простое слово, в формальность; она теряет свой репрезентативный характер и становится бестелесной, поскольку она оставляет людей в их повседневной борьбе за достоинство, в построении их будущего”.