Билет на планету Транай

— Но чтобы попрошайничать!..

— А на что еще я гожусь?

— Почем я знаю? Но ты взгляни на себя! Немытый, небритый, в грязных обносках…

— Это моя рабочая одежда, — объяснил государственный нищий. — Видел бы ты меня в выходные…

— Есть во что переодеться?

— А то! И уютная квартирка имеется, и сезонный абонемент в оперу, и парочка бытовых роботов, и денежки в банке — ты небось в жизни столько не видел. В общем, молодой человек, приятно было с тобой поболтать и спасибо за вклад в мое благополучие. Но я должен вернуться к работе; советую и тебе не бездельничать.

Гудмен пошел дальше, то и дело оглядываясь и дивясь: старик на государственном самообеспечении, похоже, живет и в ус не дует. Но чтобы милостыню просить!

Такой порочной практике необходимо положить конец. Если Гудмен однажды согласится на президентство — а он наверняка согласится, — надо будет как следует разобраться во всем. Наверняка он найдет более достойное решение проблемы престарелых.

Придя в Идриг, Гудмен посвятил Мелита в свои матримониальные планы. Министр по делам иммиграции оживился.

— Замечательно, просто великолепно! — воскликнул он. — Я давно знаю семейство Влей, это прекрасные люди. А такой женой, как Жанна, гордился бы любой мужчина.

— Нужно ли мне пройти какие-нибудь процедуры? — спросил Гудмен. — Я же все-таки инопланетянин…

— Обойдемся без формальностей. Достаточно устно выразить пожелание стать гражданином Траная. А можешь остаться гражданином Земли. Допустимо и двойное гражданство: земное и транайское. Лишь бы твоя родина не возражала, а уж мы-то нисколько не против.

— Пожалуй, мне хватит транайского гражданства, — сказал Гудмен.

— Да как скажешь. Но если подумываешь насчет президентского поста, рекомендую сохранить статус землянина. Это не будет помехой в работе, на такие вещи мы смотрим с пониманием. Один из наиболее успешных наших верховных президентов был эволюционировавшей ящерицей с Аквареллы-девять.

— Какой прогрессивный подход!

— Вот именно. Каждый должен получить шанс, таков наш девиз. А теперь о твоей женитьбе. Зарегистрировать брак может любое официальное лицо. Верховный президент Борг будет просто счастлив оказать вам эту услугу хоть сегодня. — Подмигнув, Мелит пояснил: — Ох и любит же старый чудак невест целовать! Но к тебе, похоже, он проникся искренней симпатией.

— Сегодня? — переспросил Гудмен. — Да, я готов жениться сегодня, если Жанна не против.

— Она вряд ли откажется, — уверил его Мелит. — Следующий вопрос: где вы собираетесь поселиться после медового месяца? Не вечно же ютиться в гостиничном номере. — Немного подумав, он сказал: — Есть у меня домик на окраине, можете пожить там, пока не найдете что-нибудь получше. А не найдете, так оставайтесь насовсем.

— Ну что вы, — запротестовал Гудмен. — Это слишком щедрое предложение…

— Чепуха! Тебе еще не приходила мысль сменить меня на посту министра по делам иммиграции? Работа что надо: никакой канцелярщины, укороченный день, хорошая оплата… Нет? Нацелился на верховное президентство? Понимаю и не осуждаю. — Мелит порылся в карманах и достал два ключа. — Этот от входа с улицы, этот — от задней двери. На обоих ключах выгравирован адрес. В доме есть все необходимое, в том числе новенький деррсин-генератор.

— Деррсин-генератор?

— Конечно. На Транае жилище не считается полноценным, если в нем нет этой машинки.

Прокашлявшись, Гудмен осторожно произнес:

— Не могу не спросить, для чего это поле нужно.

— Чтобы жену в нем держать, — ответил Мелит. — Я думал, ты в курсе.

— Я в курсе, — кивнул Гудмен, — но зачем?

— Что — зачем? — нахмурился Мелит, перед которым этот вопрос, похоже, никогда не вставал. — А зачем человек делает то или иное? Просто этого требует обычай. И в данном случае, между прочим, обычай вполне разумный. Кому охота, чтобы жена целый день вилась кругом и трещала без умолку.

Гудмен покраснел — ему каждый миг, проведенный с Жанной, не доставлял ничего, кроме удовольствия, и хотелось, чтобы она была рядом всегда, ночью и днем.

— Но разве это справедливо по отношению к женщинам?

Мелит расхохотался:

— Мой друг, неужели ты веришь в равенство полов? Эта доктрина давно развенчана. Мужчина и женщина — не одно и то же. Между ними огромная разница, что бы тебе ни внушали на Земле. Что хорошо для мужчины, то не обязательно хорошо для женщины… Обычно как раз наоборот.

— И вы обращаетесь с ними как с существами низшего порядка? — В жилах Гудмена закипела реформаторская кровь.

— Вовсе нет! Мы всего лишь обращаемся с ними не так, как с мужчинами. Никаких унижений. Да будет тебе известно, наши дамы нисколько не против.

— Это потому, что они не знают лучшей жизни. А что, есть закон, требующий держать жену в деррсин-поле?

— Разумеется, такого закона нет. Есть только обычай, предлагающий еженедельно на определенный минимальный срок выпускать ее из стазиса. Замужество — не тюремное заключение.

— Ну да, конечно, — хмыкнул Гудмен. — Отчасти это полноценная жизнь.

— Именно так. — Мелит не заметил сарказма. — Ты понял правильно.

Гудмен встал:

— Это все?

— Пожалуй, да. Желаю удачи.