Билет на удачу

Вот только они не разговаривали. А ругались.

Я опускаюсь на бортик фонтана, и Тедди садится рядом:

– Эл?

– Все нормально, – бормочу я, утыкаясь лицом в ладони. Голова идет кругом.

Не знаю, что не так с этим местом, с этим воспоминанием. Остальные воспоминания, выплывшие из памяти в этой поездке, отличаются от него. В них мы запускаем на пляже воздушных змеев, наблюдаем за парусниками в заливе, бродим по фермерскому рынку или гуляем вечером по крутым холмам нашего района.

Все это было на самом деле.

Но и это воспоминание тоже не выдумка: мои родители, стоящие в нескольких ярдах от меня, расстроенные, говорящие пониженными голосами, чтобы я не слышала ссоры.

Я прикрываю глаза. У меня почти нет воспоминаний об их ссорах, или я просто старалась об этом не думать?

И снова память выдает отчетливую картинку:

– Может, подождешь до следующего года? – говорил папа в тот день. Он выглядел бледным. И окружавший их кампус, казалось, был где-то далеко-далеко. – Сейчас мы не можем себе этого позволить.

– Сможем, если ты…

– Что? Найду настоящую работу?

– Я хотела сказать: высокооплачиваемую работу, – ответила мама. – Всего на год. Пока я буду проходить обучение. С повышенной квалификацией я сумею добиться увеличения финансирования, расширить центр. Мы даже можем вместе работать над этим.

– Почему твои цели всегда важнее моих? – с досадой всплеснул руками папа.

– Потому что я пытаюсь спасти детей.

– А я всего лишь пытаюсь спасти деревья, – поднял брови папа.

– Ну… – Мама пожала плечами.

Ссора родителей не утихала и на обратном пути через кампус, и в машине, и всю дорогу домой. Но что было потом, я не помню. Несколько месяцев спустя мама заболела, поэтому отучиться в магистратуре у нее не вышло. А папе все равно пришлось найти работу получше, чтобы оплачивать расходы на лечение. Когда через год после смерти мамы в его машину врезался пьяный водитель, папа все еще горел желанием спасать деревья. Но он дни напролет работал в информационно-справочной службе, отвечая на вопросы о неисправностях кофеварок.

Все это время я думала, что мама не прошла обучение из-за рака, а не из-за прозаической проблемы с деньгами и не из-за обыденного разногласия с моим папой. И меня это выводит из равновесия.

Тедди пихает мое колено своим:

– Что случилось?

– Ничего.

– Эл…

В это мгновение я только и могу думать: Лео. Как бы мне хотелось, чтобы он сейчас был здесь и я рассказала ему эту историю. Мне не пришлось бы объяснять, что для меня значит это воспоминание. Лео сразу бы все понял и нашел подходящие слова.

Но потом я смотрю на Тедди. Он не сводит с меня взгляда, и его глаза полны беспокойства. Мне вспоминается, что он сказал той ночью у себя дома: «Ты идешь к Лео, когда тебе хочется вспоминать, и идешь ко мне, когда тебе хочется забыть».

Сейчас со мной рядом Тедди, но я не хочу забывать. Только не это воспоминание. Поэтому я делаю глубокий вдох и рассказываю ему все.

Я говорю ему о разговоре родителей – разговоре, которого совершенно не помнила до этой самой минуты, – и Тедди внимательно слушает меня. Закончив, ожидаю услышать от него что-то вроде «ого!», «ох» или простого «мне жаль, Эл».

Но вместо этого он говорит:

– Значит, они не были идеальными.

– Что? – теряюсь я.

– Они были обычными людьми, – наклонив голову и взглянув на меня искоса, поясняет Тедди. – Очень хорошими, но все же обычными.

– Естественно. Я это знаю, – отвечаю и почти сразу осознаю: а так ли это? Я еще не отошла от ошеломившего меня воспоминания, и в голову закрадываются мысли: что еще я могу не помнить? Что еще могла упустить?

– Мне кажется, – медленно, осторожно начинает Тедди, – что иногда ты делаешь из своих родителей великомучеников. Ты возвела их на пьедестал. Но это не честно – ни по отношению к ним, ни по отношению к тебе. Я знаю, они много сделали для того, чтобы этот мир стал лучше, и это очень здорово…

Я вздергиваю подбородок, ожидая продолжения.

– Но они также все это делали, потому что такова была их работа. Даже люди, работающие над спасением мира, все равно работают за зарплату. И в конечном счете они просто обычные люди.

Он, конечно же, прав. Мои родители не были идеальными. Они были как все. Ссорились, терпели неудачи, разочаровывали друг друга. Они раздражались и уставали. Срывались, ворчали, бухтели.

Но они также смеялись, шутили и поддразнивали друг друга. Сильно переживали и заботились о людях и окружающей среде. Они пытались оставить свой след в этом мире, однако не знали, как мало времени им на это отведено.

И они любили меня. Безумно любили.

Они были обычными людьми.

Но они также были моими родителями.

– Да, – говорю я Тедди. – Но они были невероятно замечательными людьми.

Он смотрит на меня долгим взглядом.

– Ты знаешь, сколько людей на планете отказались бы от пары десятков миллионов долларов?

Я качаю головой.

– Нисколько, – отвечает он. – Ответ: таких нет. Кроме тебя, Эл.

– Ну да. И ты считаешь меня сумасшедшей.

– Слегка, – улыбается Тедди. – А еще я считаю тебя невероятно замечательной.

Я кладу голову ему на плечо, солнце пригревает лицо.