Билет на вчерашний трамвай

К глобальным уходам Лельки от супруга я давно привыкла. Они случались примерно раз в два-три месяца. И всякий раз, с трудом разобрав и разместив все подружкино барахло у меня дома, мы с ней садились за стол, и я с удовольствием выслушивала, почему на этот раз она ушла от Толика навсегда.

Подруга вздохнула.

— Ксюх, ты не переживай, я ненадолго. Щас насчёт машины договорюсь — к маме перееду. Так, щас, погоди… — Она залезла себе за шиворот и достала из висящей на шее сумочки мобильник. — Привет, Антон! Да нормально все. Ты как? Ага, поняла. Слушай, я у тебя пятьсот рублей занимала, помнишь? Говори, куда подойти, — отдам сразу. А то просохатим их сегодня с Ксю-хой как нефиг делать. Куда? Какая «Пятёрочка», у нас их тут две. Да там не «Пятёрочка», там «Копейка»! Или «Авоська»? Вот навыдумывают названий-то… Где? А, гаражи… Знаю. Мы с Ксюхой подгребём. А ты с кем? О, передавай ему привет. Ну, жди, скоро будем.

Лелька захлопнула крышку телефона, маниакально протёрла его салфеткой и аккуратно убрала в чехол.

— Собирайся, щас к Лысому пойдём.

Гаражи мы нашли быстро. И ещё быстрее обнаружили среди них Антона Лысого и товарища Алексаняна, в народе — Але кса.

— По пивку? — тут же предложил нам Лысый.

— А почему бы и нет? — ответили мы и развалились на лавочке.

Погода была хороша. Середина сентября, бабье лето… Я протянула руку и взяла предложенную бутылку пива. Сделала глоток, посмотрела на дорогу.

— Это не к вам чешут на крейсерской скорости? — толкнула я локтем Алексаняна, кивая в сторону дороги, по которой быстрым шагом шёл симпатичный парень.

— Где? А, это ж Генри. Не узнала, что ли?

Опять этот Генри! Да почему же все вокруг просто уверены, что я его знаю?

— Всем привет! — поздоровался со всеми Генри и протянул мне руку: — Генри. Рад познакомиться.

— Ксюша, — ответила я. — Это у тебя моя Скворцова периодически на раскладушке ночует?

— Да кто у меня только не ночует, детка. «Детка!». Насмешил.

— Тебе лет-то сколько, Генри?

— Да уж побольше, чем тебе, малыш.

Ненавижу фамильярность. Глаза у меня заметно сузились.

— Ты на вопрос ответь, зая.

— Эй, вы чо, пацаны? — заволновался Алекс. — Попутали что-то? Генри, это ж Ксюха с девятки.

— Я сто лет там не живу, — внесла я ясность в вопрос, — и этого пассажира не знаю.

Лелька с Алексом переглянулись.

— Гонит, — сплюнул под ноги Алексанян.

— Ксюх, вы же вместе у меня бухали, ещё когда я у Сашки хату снимала. Не помнишь? — Лелька всерьёз задалась целью меня завести. И ей это удалось.

— Да вы что, глумитесь надо мной, что ли? Я вам в десятый раз говорю: я его не знаю! А ты чего молчишь?! — повернулась я к Генри.

— Я её тоже впервые вижу, — ответил тот и ещё раз пристально на меня посмотрел. — Но лицо у неё знакомое…

— Само собой, — подал голос Лысый. — Ты ж у Алекса из альбома Ксюхину фотку спёр, ещё по весне. За фигом только?

Я медленно повернула голову в сторону Генри.

— А, точно, было дело, спёр, — признался он, еле заметно краснея. — А что такого? Ты мне понравилась. Ну, тогда, весной. На фотке. Тебе сколько тогда было?

Я побагровела:

— Козел. Это апрельское фото. Пять месяцев назад. Лель, пошли домой.

— Эй, ну вы куда? — заволновался Алекс. — Так сидим хорошо…

Я развернулась на каблуках и, ни с кем не попрощавшись, направилась к дому.

Шла и ругала себя. Ну, почему у меня такой отвратительный характер, а? Может, мой бывший муж понял это раньше меня? Тогда я больше на него не в обиде. Не может ведь быть, чтобы все мои мужики были козлами? Тогда почему все они козлы? Наверное, потому, что это я такая коза. И именно поэтому у меня такой кризис в личной жизни. Ну ведь не уродина же я, не олигофрен пергидрольный? Значит, дело в моем характере. Надо исправляться. Надо менять себя. Надо.

Вот прям завтра и начну. Прям завтра. Если не забуду.

Ровно в одиннадцать утра я вошла в офис. Ещё не успела раздеться, как зазвонил телефон. Я сняла трубку.

— Компания «Циркон», Ксения.

— Сколько сейчас времени, Ксеня? — рявкнул из трубки мой начальник.

— Одиннадцать, Борис Васильевич, — вздохнула я.

— Верно. Одиннадцать. А почему в офисе до сих пор никого нет? Я тебя сто раз просил: приходи вовремя. Не понимаешь по-хорошему, будем по-плохому. Наказывать теперь стану рублём. Всё.

Начальник бросил трубку, а я медленно подошла к вешалке, повесила на неё куртку, мельком посмотрела в зеркало и кисло доложила своему заспанному отражению:

— Всё, Фролова. Неделю пашем без зарплаты. Господи, как же я устала…

Телефон на столе ожил вновь.

— Компания «Циркон», Ксения, — буркнула я на автомате.

— Мартынов пришёл? — рявкнул Борис Васильевич.

— Нет.

— Тогда передай ему то, что я сказал тебе. Насчёт наказания рублём. Всё, работайте.