Билет на вчерашний трамвай

Ещё полчаса у меня ушло на разговоры с Серёжкой, обсуждение деталей и раскладывание по кучкам денег. Нужно было купить готовую фирму с пакетом документов и бухгалтерским сопровождением и кассовый аппарат, нужны были деньги на аренду офиса и покупку мелкой бэушной офисной техники. После тщательных подсчётов выходило, что денег, взятых у Шубина, нам не хватает.

— Ничего, возьму кредит, — подытожила я и хлопнула Серёжку по плечу. — Езжай домой, отдыхай. Завтра я тебе позвоню. А сегодня меня не трогай, мне ещё в больницу нужно. Блин, где бы сил взять, а?

Серёжка встал, по-братски обнял меня.

— Ксень, я тобой горжусь. Я бы так не смог…

— Смог бы. Если б тебя обстоятельства раком поставили. Дай Бог, чтоб у тебя такого не было. Ну все. Дуй домой.

Закрыв за Мартыновым дверь, я снова плеснула себе водки, выпила, вышла на улицу и поймала такси:

— Метро «Волжская», пятьсот.

— Садись.

На часах было два часа дня. Успеваю.

Я вошла в палату, и наклонилась к Димке за поцелуем.

— Мне уже намного лучше, правда! — Генри отложил в сторону книжку и приподнялся на локтях: — Два раза сегодня ел, температура тридцать семь и три.

Я присела на край койки и взъерошила Димке волосы.

— Это самая приятная новость за весь сегодняшний день. Кстати, я тебе тут чистое белье принесла, папины спортивные штаны и свитер тёплый. У вас тут холодно очень.

— Спасибо, Ксюш. Слушай, а ты мне сигарет не купила?

— Купила. Но не отдам, пока не поговорю с Марчелом. Если он скажет, что нельзя, — прости, но не дам.

Димка фыркнул:

— Смешная… Будто я тут сигарету не смогу стрельнуть. Так какая тебе разница?

— Большая. И ты не будешь ни у кого стрелять, если я попрошу. Так, давай переодевайся в чистое, грязное кинь в пакет, я постираю. А я пока пойду к Марчелу схожу.

Обратно я вернулась минут через пятнадцать и протянула Генри пачку сигарет.

— Бери и ничего не спрашивай. Он обрадовался, как ребёнок.

— Ой, спасибо! Пойдём, покурим? На лестнице было темно.

— Что там у тебя с работой? — спросил Генри, жадно затянувшись.

— Ничего. Все в порядке.

— С Шубиным своим разобрались?

— Ага. Я его сегодня кинула почти на сто штук.

Генри поперхнулся и долго откашливался. Я молчала.

— Ты?! Кинула?!

— Я. Кинула. Выбора не было.

— А дальше что?

— Дальше откроем с Серёжкой свою фирму. Будем работать сами на себя. В жопу всяких Шубиных. Сами с волосами.

Димка затушил окурок, подошёл ко мне и вдруг крепко, до боли, обнял.

— Бедная ты моя девочка… — шептал он, целуя мои волосы. — Да что ж ты все одна-то, а? Да ещё я, дурак, свалился не вовремя… Знаешь, мне порой так стыдно бывает… Вроде я же мужик… А на деле выходит, что по сравнению с тобой я девка сопливая… Ты у меня очень, очень сильная.

Я легонько оттолкнула Генри и поправила волосы.

— Я тебе сейчас тайну одну открою. Я не сильная. Я — страшное ссыкло. Все, что я в своей жизни сделала, — от страха. А было б у меня все шоколадно — я бы и пальцем не шевельнула, а свалила бы все проблемы на тебя.

Димка посмотрел мне в глаза.

— Так свали.

Я выдержала взгляд.

— И свалю. Ты только из больницы выйди. Генри не моргал.

— И выйду. И много ещё чего сделаю. Я наверстаю упущенное, вот увидишь. Знаешь, я пока тут лежал, вдруг подумал, что мог бы умереть, так и не задав тебе самого главного в своей жизни вопроса…

— Какого?

Дима опустил глаза, сделал шаг назад, опустился на колени и негромко спросил:

— Ты выйдешь за меня замуж?

Я прикрыла ладонью рот и засмеялась: рыцарь в трениках моего папы и в больничных тапках…

Генри стоял на коленях и смотрел на меня. А я вдруг перестала улыбаться и твердо ответила:

— Выйду.

Домой я вернулась в девять часов вечера, и не успела разуться, как зазвонил телефон. Я подняла трубку:

— Да?

— Выходи, я подъехал.

Я посмотрела на экран телефона: Шубин.

Вздохнув, я снова застегнула сапоги и спустилась вниз.

У моего подъезда стоял зелёный «вольво» Шубина. При моем появлении дверцы машины распахнулись, и оттуда вылезли трое крепких ребят. А секундой позже и сам Шубин.

Я подошла к ним, поплотнее запахнула пальто и шумно выдохнула.

— И что дальше? Бить будешь? Бей. Шубин выглядел растерянным.

— Ты дура или прикидываешься? Где остальные?

Я непонимающе нахмурилась.

— Какие остальные? Шубин разозлился.

— Ты мне тут дурочку не включай, овца. Где твои мужики, спрашиваю? Ну? В подъезде?

Я оглянулась, пожала плечами.

— Ты заработался, Витя. Нет тут никаких мужиков. Димка щас в больнице лежит. Говори быстрее, чего хочешь? У меня ребёнок дома не кормленый…

Виктор кивнул своим друзьям, и те залезли обратно в машину. Окна они при этом опустили до упора. Я улыбнулась.

— На разборки приехал?

Витька шумно выдохнул и ослабил узел галстука.

— Только не говори, что ты это одна замутила.

— Одна. Мартынов до последней минуты ничего не знал…

— Да я не про Мартынова. Я от тебя фигею, красавица. Кинула серьёзного мужика на бабки и спокойно выходит одна на

улицу.

Я засмеялась.

— Ты — серьёзный мужик? Да ты лох и мудак, Шубин. И бизнесмен из тебя хреновый. А то, что я сегодня провернула, — лишнее тому подтверждение. Ну, и что ты со мной сделаешь?

Шубин посмотрел на меня долгим взглядом и махнул рукой.