Билет в неизвестность

Это было так романтично! Он обожал все, к чему она прикасалась, и ненавидел минуты, когда она даже ненадолго исчезала из поля его зрения. Всего, что он имеет сейчас, он добился ради нее, ради ее счастья. Когда она умерла, он думал, что его собственная жизнь тоже закончилась. — Ольга немного помолчала, переводя дыхание, и закончила свою тираду: — После ее смерти он сказал мне, что никогда больше не сможет полюбить вновь. Но, видно, время лечит.

— Да, — согласилась Каро.

Ольга вновь с интересом посмотрела в ее сторону:

— Я думаю, что вам следовало об этом узнать, вы же наверняка уже замечали за ним небольшие странности. Он пережил такую душевную травму, что не следует ожидать от него слишком многого.

— Иными словами, вы считаете, что не следует ждать от него любви?

Ольга медленно достала сигарету, вставила ее в длинный мундштук и с удовольствием прикурила.

— Моя дорогая, — сказала она патетично, — никто, кроме вас, не может знать, полюбит он вас или нет. В конце концов, вы получили прекрасного мужа, и вам, поверьте, завидуют многие женщины.

Возвращаясь домой, Каро чувствовала себя воздушным шариком, из которого кто-то выпустил воздух. И этим кем-то была Ольга Спиро. Она долго ждала возможности высказаться, и это ей удалось. Она, конечно, любила Люсьена и не могла простить, что он мог жениться на женщине, которую знал всего несколько дней, в то время как Ольга уже давно была готова стать его спутницей жизни.

Каро поднялась в спальню и нашла фотографию Барбары. Она лежала там же, на стопке галстуков, куда ее положил Люсьен, когда они сюда приехали. Каждый раз, открывая шкаф, он видел ее. Она взяла фотографию и внимательно ее рассмотрела. Правильный овал лица, обидчиво поджатые губы, огромные глаза — все было досконально изучено. Потом, положив фотографию на место, она поднялась в комнату, под самой крышей оборудованную под студию. Люсьен даже не догадывался, что она уже давно работает здесь. Она приготовила все нужное и села за стол, чтобы по памяти воссоздать лицо первой жены Люсьена на миниатюре. Это оказалось совсем нетрудно, потому что объект был только один. Она так увлеклась работой, что даже перестала ощущать что-либо, глядя на миниатюру. На следующий день она была готова.

Каро писала с удовольствием и, как только закончила, сразу же приступила к миниатюре Люсьена. Она помнила его лицо в мельчайших подробностях, поэтому рисунок давался ей очень легко. На третий день портрет был полностью готов. На четвертый Каро отправила обе миниатюры в мастерскую и в конце следующей недели получила их обратно. Они были просто превосходными, в рамке из эбенового дерева, украшенной серебряным орнаментом. Каро оценивала свою работу и не слышала, как зашел Люсьен и встал у нее за спиной. Обернувшись, она почувствовала себя маленьким зверьком, пойманным в ловушку. Люсьен взял свой портрет и пару минут его рассматривал. Сказав, что не подозревал, что его жена так гениальна, взял другую.

— Но почему она? — спросил он. Каро не ожидала этого вопроса и не знала, как на него отвечать, но, немного подумав, сказала первое, что пришло в голову:

— Мне показалось, ты захочешь иметь миниатюрный портрет твоей первой жены.

— Понятно, — сказал Люсьен. Он еще немного посмотрел на ее работу, а потом огляделся по сторонам. Комната была маленькой, тем не менее здесь помещалось кресло, книжная полка, рабочий стол, мягкий ковер и ваза с цветами. Штор не было, чтобы можно было использовать весь свет, попадающий в комнату.

— Перед тем как объяснить, почему ты этим занимаешься, не обратив внимания на мой запрет, — сказал он, — просвети меня, почему именно в этом чулане и почему ты никогда не говорила, как это важно для тебя лично.

— Я думала, что тебе это будет неинтересно, — честно призналась Каро. — Ты сразу сказал, что будешь против, объясняться я не хотела, не думала, что это важно.

— У тебя талант, а я никогда не буду препятствовать таланту. Ты могла бы найти комнату и поудобнее. В доме же их много.

— Мне больше нравится здесь. Я чувствую себя в этой комнате, как в моей лондонской мастерской.

Люсьен начал ходить из угла в угол.

— Я тебя не понимаю! — воскликнул он. — Может, ты ждешь, что я тоже брошусь рисовать портрет твоего мужа?

— Нет. — Она повернулась к нему с улыбкой на губах. — Но это немного другое.

— В каком смысле «другое»?

— Потому что ты никогда не видел фотографии моего мужа, потому что с собой я ее не ношу и в туалетном столике не держу.

Он как-то странно взглянул на нее.

— Все, что я знаю, — сказал он, — это то, что твое сердце навсегда останется с твоим утонувшим мужем.

— Возможно, — согласилась она, — хотя я не думаю, что это так.

Но выражение его лица не изменилось.

— Скажи мне только, почему ты нарисовала эти миниатюры? Нет, не мою, а ту, другую?

— Потому что думала, что это тебе понравится, что ты будешь благодарен.

— У тебя наверняка было время, когда ты была рада любому подарку. Но ты же уже не маленькая. Не так ли?

Она в замешательстве посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

Послышался стук в дверь. Вошла фрейлейн Нейгер.