Билет в никуда

Он был раздавлен. Казалось, неудержимая волна сбила его с ног. У него внутри бушевала свирепая буря воспоминания и забвения; только сейчас он задумался о том, чего лишился, напоминая себе, что окружающие не смогут его понять. В тюрьме заключенные рано или поздно полностью тонули в прошлом, а настоящее продолжало свое течение уже без них. Отчасти именно этим объяснялся феномен зацикленного рецидивизма: человека возвращала за решетку не тяга к преступности, а потрясение от столкновения с неведомым будущим. Окружающий мир становился чуждой территорией, с незнакомыми обычаями и другим языком.

Фрэнк до сих пор не задумывался над этим, решив, что останется в тюрьме до конца своей жизни. И, неожиданно для себя столкнувшись с правдой того, как мир жил без него, он обратился в бегство.

Хотя это было не так. Он никуда не убежал. Все, и Фрэнк споткнулся на этом слове, точно так же, как спотыкался на слове «мы», собрались на камбузе, где шло какое-то совещание. Фрэнк рассудил, что если бы он должен был присутствовать, Люси сказала бы ему об этом. Поэтому он облачился в скафандр и вышел наружу. Не спросив ни у кого разрешения. Никого не предупредив. Не оставив записки. Ему просто хотелось сделать вид, будто он по-прежнему совсем один, сам по себе, в своей отдельной стеклянной колбе.

Но только и это также было не так. Просто он никак не мог заставить себя перестать забираться на вымысел, нагроможденный один на другой. Он здесь не один. И даже хотя призраки прекратили его мучить, в жилых модулях – его модулях – еще шестеро астронавтов, а на противоположном склоне вулкана есть другая база «Ксеносистем», населенная людьми «Ксеносистем».

Фрэнк слышал звуки скрипки, пусть и неразборчивые, даже сквозь шлем и закрытый внутренний люк шлюзовой камеры. И только когда весь воздух был откачан, наступила тишина.

Фрэнк вошел в отлаженный ритм. Он совершил обход вокруг модулей, проверяя, что ничего не разболталось, убеждаясь в том, что ядерный генератор работает исправно, напоминая себе, что нужно будет протереть от пыли панели солнечных батарей. Дел хватало, пока экипаж НАСА обустраивался на новом месте и знакомился с окружающей обстановкой.

Похоже, астронавты знали свое дело. Фрэнк не сомневался в том, что они уже умеют делать все то, чем занимался он, – обеспечивать функционирование базы; и теперь он может сидеть сложа руки и плевать в потолок, столько, сколько потребуется, после чего просто вернуться домой вместе с ними. Разумеется, со временем он найдет себе занятие – пусть даже просто быть шофером и носить вещи.

А пока что его ждали дела.

Фрэнк отвязал большой квадрат парашютной ткани, которой Деклан протирал панели, и по привычке обмотал его вокруг нижней части одной из опор. Полдень уже миновал, и черные круги были развернуты на запад. До установки новой батареи работа не занимала много времени. Но количество панелей удвоилось, и если раньше очистку их от пыли можно было выполнять мимоходом, теперь ее требовалось планировать заранее.

Фрэнк методично переходил от одного ряда к другому, тщательно очищая верхнюю сторону панелей, затем смахивая щеткой грязь с нижней. Киловатт было достаточно, даже несмотря на то, что на базе теперь жили семеро.

Протирая панели, Фрэнк вошел в ритм. Он занимался знакомой работой, и к тому времени, как он закончил и встряхнул тряпку – по ветру, насколько ему удалось определить, – он уже успокоился.

Покрутив в руке гайковерт, Фрэнк проверил затяжку болтов, крепящих опорные кольца; особое внимание он обратил на мастерскую, поскольку, хоть он и знал, что модуль собран безукоризненно, его до сих пор преследовали воспоминания о том, как Зевс застрял в шлюзовой камере и из его тела выкипела вся жидкость в близкую к вакууму разреженную атмосферу, возникшую после того, как Фрэнк чуть приоткрыл наружный люк.

Опустившись на корточки, Фрэнк изучил обмотанные теплоизоляцией трубы, проходящие под землей от бака с горячей водой к модулям. Существовала вероятность смещения верхних слоев почвы. Вечная мерзлота, с которой Фрэнк никогда не сталкивался на строительных площадках Калифорнии, имела нехорошую привычку вздыматься и опускаться. По крайней мере, так говорил Зевс.

Фрэнку его очень не хватало. Конечно, это было глупо. Или нет. Он сам не мог сказать. Ему не хватало даже Деклана, вне всякого сомнения, самого неуживчивого из тех, кто дожил до второго этапа. И он больше не мог ни с кем поговорить о них. Их никогда не было на Марсе. Они умерли где-то на Земле, их тела кремированы, выписаны свидетельства об их смерти, а их личные вещи отправлены на какой-то склад. Или сожжены вместе с телами.

Фрэнк проверил заряд аккумуляторов багги, затем осмотрел спутниковую тарелку на предмет наличия пыли – и не то чтобы с этим уже возникали проблемы, но все равно имело смысл позаботиться об этом. По крайней мере, если он искал себе работу, чтобы только не возвращаться на базу.