Билет в один конец

Пустырь почти прошли. Было на удивление чисто и даже вшивой электры на пути не попадалось. Стройка уже радовала глаз своим поваленным бетонным забором, когда со стороны города раздался многоголосый лай. Василий обернулся и увидел, как от крайних домов к ним устремилась довольно большая стая слепых псов голов в пятьдесят, во главе с альфачом. Стая сразу на ходу стала перестраиваться полукругом, пытаясь предотвратить бегство жертвы. Блин! Была бы стройка хотя бы в стадии коробки, можно было бы укрыться наверху и попытаться снять альфача. Потом уже перестрелять остальную стаю представлялось вполне выполнимым. Но что делать на объекте, где строительная активность замерла на стадии котлована? Группа бежала вдоль гор песка и штабелей бетонных блоков, спрыгнула в какую-то глубокую траншею, вырытую в песчаном грунте и помчалась по её дну. Бежавший впереди Шуруп вдруг резко затормозил, выставив перед собой руки.

— Что тормозишь? — зло спросил его Василий.

— Пауки, — ответил парень, показывая на что-то впереди себя.

И только тут Шустов разглядел на земле серебристые нити, уходящие в многочисленные норы, буквально усыпавшие стены траншеи. И из каждой сверкали на солнце многочисленные глаза и торчали мохнатые передние лапы, заканчивающиеся острым когтем.

— Всем внимание! — скомандовал Васька, — идём, как по минному полю! И не дай вам Бог потревожить хоть одну паутину!

Бойцы сбросили темп и, хотя за спиной слышался приближающийся лай, шли тихо и осторожно. От своеобразного природного минного поля удалось отойти метров на десять, когда первый слепыш влетел в паутину. И тут началось! Изо всех нор сплошной рекой на собак ринулись пауки. Скулёж смешался со стуком хелицер пауков, усиленно перемалывающих добычу. Оглянувшийся назад Василий увидел, как чёрная паучья река захлестнула собачью стаю и поглотила под собой. Нескольких собак, чудом прорвавшихся, застрелил Татарин.

7

До набережной добрались через полчаса, изрядно пропетляв по зарослям и чуть не потревожив хищный тополь. Там всё так же нёс свои тяжёлые чёрные воды канал, а над слегка рябящей поверхностью застыли в охотничьей стойке мухоловки. При появлении группы растения тут же переключились на сухопутную дичь. Шуруп сразу пожалел о сабле Зуба, которую он оставил в убежище под управлением полиции. Однако выяснилось, что устрашающего вида нож Савченко тоже прекрасно справляется с функцией борца против мухоловок. Дорога шла по самой кромке канала между сползших в воду бетонных плит с одной стороны и зарослей бывшего парка с другой. В воде время от времени плюхалось что-то большоё и внушающее серьёзные опасения. Время от времени на набережной попадались мокрые следы чего-то монстроподобного, вылезавшего на берег. Что это было и зачем покидало канал, узнавать даже не хотелось. Небольшая электра, преградившая путь заставила группу углубиться в заросли, где сразу чуть не влетели в объятия ядовитого плюща. Коварная лиана обрадовано потянула навстречу свои усики. Пришлось ножу Савченко поработать ещё. Плющу два раза объяснять не надо было. Потеряв пару усиков, он испуганно съёжился и беспрепятственно пропустил мимо себя группу. Обойдя электру, опять вернулись к кромке канала, когда влажная почва под ногой Коваленко поехала, и боец с испуганным выражением лица стал съезжать к воде. Татарин подхватил Коваленко за шиворот и буквально выдернул на себя, и тут из воды взметнулось длинное тёмно-бурое тело, и огромная зубастая пасть щёлкнула в паре сантиметрах от ноги.

— А откуда здесь крокодилы? — ошалело спросил Татарин, сбрасывая с себя тело товарища.

— Какие крокодилы? — спросил Коваленко, в полёте пропустивший самое интересное.

— Которые тебе ногу чуть не откусили.

— Это не крокодилы, — пояснил Шуруп, — это тритоны.

— Тритоны? — удивился Кузьмин. — Ты знаешь, что такое тритоны? Это маленькие такие амфибии в виде ящерок, живущие в воде. Я в учебнике биологии видел.

— Не знаю, какие там у вас тритоны, а у нас такие, — обиделся парень. — Мы из-за них за водой по четверо ходим. Двое воду набирают, а двое с самострелами страхуют. И то, бывает, что и утаскивает кого-нибудь.

— Ого! Это как же надо мутировать, чтобы из безобидной ящерки превратиться в крокодила?

— Чудны дела твои, Господи, — вздохнул Шаман.

— Это дела не Господа, а человека, — подытожил Василий. — Заканчивай болтовню и все удвоить бдительность. Не хватало нам ещё тритонов.

Группа пошла дольше по набережной, осторожно ступая и внимательно осматривая окрестности. Где-то через час такого пути впереди показались остатки моста через канал. Часть пролёта рухнула в воду, и вода закручивалась маленькими водоворотами вокруг обломков перил.

— Обидно, — произнёс Шаман. — а могли бы уже по той стороне топать.

— Да уж, — ответил Василий. — Но ничего, топаем дальше по этой.

Следующий мост, показавшийся через пару километров, порадовал своей относительной целостностью. Однако, подойдя ближе, Шуруп остановил группу.

— Что ещё? — раздражённо спросил Шустов, нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу.

— Мост непроходим.

— Это как непроходим? Он же почти целый.