Биография Бога. Все, что человечество успело узнать

Обретя твердую почву под ногами, Декарт пошел дальше и попытался доказать бытие Божье и существование внешнего мира. Поскольку материальная вселенная безжизненна, безбожна и инертна, она ничего не говорит о Боге. Единственная живая вещь в мироздании – это мысль. А значит, здесь-то и надо искать неопровержимые доказательства. В таких выкладках Декарта можно усмотреть явное влияние Августина и Ансельма. Сомнение открывает несовершенство мыслящего, поскольку, когда мы сомневаемся, то остро осознаем: чего-то недостает. Однако ощущение несовершенства предполагает априорное понятие о совершенстве: ведь это понятие относительное. Невозможно, чтобы конечное существо собственными усилиями представило идею совершенства. Поэтому оставалось допустить, что эта идея была вложена в меня тем, чья природа совершеннее моей и кто соединяет в себе все совершенства, доступные моему воображению, – одним словом, Богом. [667]

Откуда еще мы могли бы знать, что сомневаемся и желаем, – что нам чего-то недостает, и мы не совершенны, – если бы в нас не было врожденной идеи, которая позволяла бы нам распознавать дефекты нашей собственной природы?

Большинство средневековых теологов отвергали онтологическое доказательство Ансельма на том основании, что при всей своей апофатической динамике он называл Бога «нечто» ( aliquid ), что должно «существовать». А теперь Декарт утверждал, что Бог – четкая и ясная идея в человеческом мозгу, и без проблем применял к Богу слово «существование». Если Фома Аквинский настаивал, что Бога нельзя считать одним из сущностей, Декарта это не беспокоило: Бог – одна из сущностей, хотя и «первичное и высшее Бытие». [668] Подобно Ансельму, он считал существование одним из совершенств.

...

Таким образом, я вовсе не волен мыслить Бога без существования (или, иначе говоря, мыслить наисовершеннейшее существо без наивысшего совершенства), подобно тому как я волен воображать себе коня с крыльями либо без них. [669]

Эта истина столь же ясна, сколь и теорема Пифагора о прямоугольном треугольнике, и даже еще яснее. «А потому утверждение, что Бог – совершеннейшее существо – есть, или существует, по меньшей мере настолько же достоверно, насколько достоверно геометрическое доказательство». [670]

Бог абсолютно необходим для философии и науки Декарта, поскольку без Бога нет уверенности в реальности внешнего мира. [671] Поскольку мы не можем доверять своим чувствам, существование материального мира было бы весьма сомнительно и неопределенно. Однако совершенное Бытие есть сама истина. Оно не позволило бы нам заблуждаться по столь важному вопросу.

...

Уже одно то, что Бог не обманщик, и потому немыслимо присутствие в моих представлениях какой-либо лжи – разве лишь в том случае, если у меня есть также какая-то способность, дарованная мне Богом для ее искоренения, – уже одно это дает мне надежду на истинное восприятие всех подобных объектов. [672]

То, что мы знаем о внешнем мире, мы знаем точно так же, как знает Бог. И мы можем иметь столь же ясные и четкие представления, сколь и сам Бог.

Убедившись в существовании материального мира, Декарт мог приступить ко второй части проекта: созданию единого научного метода, который поставит бушующий мир под контроль разума. Для Декарта была неприемлема идея, что вселенная возникла случайно. Его вселенная – это сложная и хорошо отлаженная машина, созданная и поддерживаемая всемогущим Богом. Подобно Мерсенну, Декарт возродил древнегреческий атомизм, но с существенным добавлением в виде Творца. В момент сотворения Бог подчинил атомы математическим законам. Поэтому сталкиваются атомы не случайно, а следуя принципам, которые установил Бог. [673] После того как все во вселенной было отлажено и приведено в действие, необходимость в божественном вмешательстве отпала: Бог устранился от мира, который существует теперь сам по себе.