Биография Бога. Все, что человечество успело узнать

Быстрая секуляризация некоторых из этих стран часто принимала антирелигиозную направленность. В Европе и США секуляризм развивался постепенно, в течение длительного времени, а потому широкие слои населения усваивали его естественным путем. Напротив, многим мусульманским странам пришлось принимать западную модель за считанные десятилетия. Когда Кемаль Ататюрк секуляризовывал Турцию, он закрыл все медресе и упразднил суфийские ордена. Шахи приказывали солдатам ходить по улицам, срывать с женщин штыками покрывала и рвать их на куски. Реформаторы хотели, чтобы их страны имели современный вид, хотя с западным этосом была знакома лишь небольшая часть элиты. В 1935 году шах Реза Пехлеви (1877—1944) приказал солдатам стрелять в толпу безоружных демонстрантов, мирно протестовавших против навязывания западного платья. Причем было это в Мешхеде, одном из священных городов Ирана. Сотни иранцев погибли в тот день. В такой ситуации секуляризм отнюдь не казался освобождением! Суннитский фундаментализм развивался в концлагерях, в которые президент Гамаль Абдель Насер (1918—1970) без суда интернировал тысячи членов Мусульманского братства. Вина многих из них состояла лишь в том, что они раздавали листовки или сходили на собрание. Испытывая страшные лишения в тюрьмах, они приходили к более радикальным взглядам. [981] Саид Кутб (1906—1966) попал в лагерь умеренным, а в результате заключения – его пытали, а затем казнили, – разработал идеологию, который поныне следуют исламисты. [982] Когда он слышал, как Насер клянется ограничить ислам частной сферой, секуляризм не казался ему безобидным. Его книга «Вехи» отражает паранойю фундаменталиста, загнанного в угол: иудеи, христиане, коммунисты, капиталисты, империалисты – все они против ислама, а значит, мусульманам ничего не остается, как сражаться с современным варварством ( джахилийя ), начиная с мусульманских правителей вроде Насера.

Это была совершенно новая идея. Поставив «джихад», понимаемый как вооруженный конфликт, в центр ислама, Кутб исказил веру, которую хотел защитить. Здесь он отчасти находился под влиянием работ пакистанского журналиста и политика Абу аль-Ааля Мавдуди (1903—1979), считавшего западный империализм угрозой мусульманскому миру. [983] С точки зрения Мавдуди, для выживания мусульманам необходимо готовиться к войне. Этот джихад может иметь множество форм: одни пишут статьи и книги, другие занимаются политикой, но в крайнем случае, любой мусульманин должен взять в руки оружие. Доселе ни один крупный мусульманский мыслитель не считал «священную войну» существенной частью веры, и Мавдуди прекрасно понимал, что утверждение это спорное. Однако он полагал, что политическая ситуация требует радикальных новшеств. Аналогичным образом рассуждал Кутб. Когда его спрашивали, как согласуется агрессия с заповедью Корана о том, что не должно быть принуждения в делах религии, [984] он отвечал: кораническая терпимость невозможна, когда мусульмане подвергаются столь жестокому насилию. Поэтому сначала ислам должен одержать политическую победу, сначала должна установиться подлинно мусульманская «умма», а уж затем можно позволить себе терпимость. [985]

Идеология джихада не была возвращением к «фундаментальным» идеям ислама, хотя Кутб и пытался апеллировать к (превратно понимаемой) биографии Мухаммада. Кутб проповедовал исламскую теологию освобождения, напоминавшую взгляды тех католиков, которые сражались с жестокими режимами в Латинской Америке. Лишь один Бог – Владыка, а значит, ни один мусульманин не обязан подчиняться земным властителям, которые попирают заповеди Корана о справедливости и равенстве. Аналогичным образом, когда революционный иранский лидер аятолла Хомейни (1902—1989) декларировал, что государство может возглавлять лишь специалист по исламскому праву ( факи х ), он шел вразрез с многовековой шиитской традицией, которая еще с VIII века считала важным отделять религию от политики. Некоторых шиитов его концепция шокировала не меньше, чем были бы шокированы католики, если бы папа упразднил мессу. Однако Хомейни полагал, что после десятилетий секуляризма при шахах иного выхода не остается. Хомейни также стоял на позиции теологии освобождения. В исламе он видел «религию людей, которые с оружием в руках отстаивают свободу и независимость», «школу борьбы с империализмом». [986]