Биография между строк

Руки почти инстинктивно потянулись к полке, где мирно пылились труды июньской конференции по плазме; жена удалилась в спальню и уснула, едва припав к подушке. «Завтра надо пораньше поспеть в институт патентной экспертизы», — соображал Антон и не сразу расслышал:

— Антон, Антон, меня только что укусил чёрный кролик!

Супруга напоминала о своём существовании. Просыпаясь и протягивая руку, она жаловалась с детской непосредственностью:

— Мы с тобой приехали на дачу, я гуляла по лужайке, а он, кролик, подкрался сзади, подпрыгнул и укусил мою руку. Я стала звать тебя на помощь.

«Вот те на! Выпустили наружу демонов воспоминаний и сглазили-таки её, — подумал Антон, целуя, якобы укушенную ладонь жены. — Надо срочно что-то предпринимать».

Пропуск в закрытый фонд патентной библиотеки дождёшься, когда рак на горе свиснет. Внезапно, в проходе, бог мой! — давно забытое, но узнаваемое лицо. Длинные точёные ножки на высоких шпильках победно рассекали пространство. Изящная фигурка плыла между рядами.

«Алина-Капитолина! — не решив, радоваться или смываться поскорее, узнал Антон. — Совсем не изменилась».

— Сколько лет, сколько зим! Хорошо выглядишь, ни одного седого волоса, — игриво произнесла она, подойдя почти вплотную и усевшись напротив. В носу защекотало от волнующих французских духов. — Слышала, по заграницам стал ездить. А я теперь, вот, занимаюсь патентной экспертизой.

«Ну, конечно, с женой Виктора когда-то были лучшие подруги, — промелькнуло у него. — Наверняка связь поддерживают».

— Как ты живёшь? — осторожно спросил Антон.

— Была замужем, теперь свободная женщина. Квартиру в Сходне оставила брату. У него двое детей. Сама живу в Химках, в кооперативной трёхкомнатной — с мамой и дочкой. А у тебя, слышала, своих детей нет? — В её голосе прозвучала бравада. — Хочешь как-нибудь встретимся, былое вспомним, ведь не чужие, — неожиданно предложила Алина. — Или ты свою Ирочку боишься?

Антон улыбнулся:

— Зачем?

В ответ её глаза блеснули зло:

— Забыть никак не можешь? Ну, пошутила тогда, а ты испугался? Кстати, мог бы найти моложе и без довеска. Чем я тебя не устраивала? Распустил нюни, а она пожалела и держит теперь у своей юбки. Даже ребёнка тебе не родила. Живёте головами в облаках, как юродивые. Помяни моё слово, спохватишься, а уж поздно будет.

Улыбка сошла с лица Антона, и стало жаль… Себя или Капу?

— Вот и поговорили. Лучше поздно, чем никогда. Ладно, пойду, — нарочито спокойным полушёпотом произнесла она. — Наверно, больше не увидимся? Никогда не понимала, что у тебя на уме?

«Да, матушка, сон в руку, — подумал он, провожая взглядом изящную фигурку. — Роди тогда Ира, сейчас бы говорили: загубила твою карьеру».

— Кузьминский, ваш пропуск готов, — выглянула из окошечка дама, явно не ценившая свежий воздух.

Глава 13

Антону был чужд академический снобизм. В закрытых лавочках мыслило не меньше толковых ребят, самовыражающихся заявками на изобретение, которые затем горами оседали в чуланах за семью замками патентной субординации. И чтобы перелопатить эти горы, у него всего-навсего несколько дней. Уже стали нетерпеливо постукивать каблучки дежурной, а Антон всё бродил среди стеллажей. И вдруг — заявка 60-х годов! Как вы, простофили, думаете подольше сохранить зерно? Вы не умеете думать, сквозило между строк учёного, а вот я знаю такое! Облучать зерно пучками частиц. А как — не скажу! Плакать или смеяться?

«Разработали, не нашли применения, и дальше авторского свидетельства дело не пошло».

Пролистав заявку до конца, он утвердился в убеждении, что всё достаточно примитивно. Но «на пальцах» особенности процессов схвачены правильно.

«Чем это может мне грозить? Скажут на защите докторской: знал и не сослался. Кинут чёрный шар? — В носу защекотало от пыли, Антон даже невольно расчихался, нарушая тишину патентного болота. — Прошвырнусь по набережной до Воробьёвых гор, на свежем воздухе думается лучше».

Устремлённый ввысь главный корпус университета вернул ощущение спокойствия и уверенности в себе:

«Давай рассуждать здраво. Ты не Гусев из „Девяти дней одного года“. Плазму получают и исследуют давно, „железа“ настрогали достаточно. Попасть пальцем в небо практически без вариантов. Но и докторскую надо защищать! Первая установка тянула на пределе: пучок разваливался. Сейчас собрали более мощную. Её геометрию рассчитывали на компьютере. Если снова фиаско? И опять до следующего лета продвигаться вперёд методом научного тыка? И так из года в год, пока не превратишься в раба примитивных идеек!»