Биография отца Бешеного

— Можно просто — Виктор! О делах потом… — нахально отмахнулся я. — Может быть, за знакомство? — И вытащил коньяк. — Или… не положено?

Трудно сказать, то ли он был охоч до «зеленого змия», то ли ему действительно импонировало знакомство со «столичным актером», а может, я ему просто понравился.

— По граммульке можно… — улыбнулся военком. — Только… — Он подмигнул, вышел из-за стола и запер дверь на задвижку.

— «Чтобы в деканате не услышали»? — подхватил я.

— Вот именно! — Полковник достал из сейфа два стакана, плавленый сырок «Дружба» и смущенно добавил: — Вся закусь…

— Не голодные! — Я налил ему полстакана, плеснул чуток себе. — Больше не могу — съемки вечером! — соврал я. — За знакомство!..

— За приятное знакомство! — уточнил полковник.

Выпили. Закусили.

— Ты извини, Виктор, но у меня народ ждет… — с сожалением взглянув на бутылку, со вздохом проговорил он.

— Да, конечно… Я не займу много времени… Вы возьмите: потом выпьете за мое здоровье! — кивнул я на бутылку, которая мгновенно исчезла в сейфе вместе с остатками сырка и стаканами.

— Чем могу служить? — дружелюбно спросил военком.

— Я учился в МГУ, где, как вы знаете, есть военная кафедра, а с четвертого курса мне пришлось уехать в Болгарию на два года… — И, не вдаваясь в подробности, добавил: — По обмену!

— Значит, тебя могут призвать на офицерские трехмесячные сборы… — задумчиво проговорил он, уже догадываясь, о чем будет просьба.

— Я не успел получить звание: госэкзамен сдал, а в лагерях не был…

— Тебе сколько лет?

— Двадцать пять…

— Маловато… — задумчиво покачал головой полковник, — На год могут призвать…

— Мне ж диплом скоро защищать! Да и фильм большой намечается… — Я старался скрыть отчаяние.

— Документ о сдаче госэкзамена по военной подготовке есть? — немного подумав, спросил он.

— Конечно! — воскликнул я, радуясь своей предусмотрительности: когда профессор Солодков отказал мне в восстановлении, я зашел на военную кафедру и взял справку, которая гласила, что я сдал госэкзамен, но звание не получил в связи с «выбытием» за границу.

— Это уже нечто… — задумчиво проговорил полковник, потом весело добавил, — Что ж, попробуем!

Опущу наш дальнейший разговор, а изложу суть. Военком написал в Министерство обороны прошение от своего военкомата о представлении меня к офицерскому званию, подробно доложив все вышесказанное. Отослав документы, Василий Иванович выдал мне взамен воинского билета рядового «временный офицерский билет», в котором в графе «воинское звание» значилось — «без звания».

Более года из МО СССР не было ответа, наконец он пришел, и какой!.. В пакете, запечатанном внушительными сургучными печатями, находилось послание моего военкома, в конце которого, после слов «Ходатайствуем о присвоении Доценко В.Н. звания лейтенанта» стоял жирный вопрос и ничего более. Никаких приписок или пояснений.

Когда мне позвонил военком и сказал, что пришел ответ, я мигом примчался к нему, в надежде, что стал офицером. Увидев, что ничего не сдвинулось с места, я растерянно взглянул на полковника.

— Отлично! Сработало! — Военком не скрывал своего удовлетворения: кажется, он заранее знал, что придет именно такой ответ.

— Что сработало? — не понял я.

— Представляю, по скольким кабинетам потаскалось мое послание… — усмехнулся он: бумага действительно выглядела весьма потертой. — Мы посылали эту бумагу в надежде, что нам объяснят, как поступить с тобой, но нам объяснений не дали. Следовательно, — он хитро прищурился, — мы вновь направим наше ходатайство…

Только через год, когда мне исполнилось двадцать семь лет и я вышел из призывного возраста, пришел ответ из МО СССР, который был весьма лаконичен: «Отказать!»

Так и вышло, что я более двух лет был единственным офицером Советской Армии без звания…

Прописка имелась, в армию не призывали, и я с еще большей энергией принялся искать пути завершения высшего образования, подрабатывая на московских киностудиях и в качестве помощника режиссера, и в качестве актера на эпизодические роли, и в качестве «актера окружения»…

Поделившись с кем-то из сотрудников киностудии своей бедой и печалью по поводу отсутствия диплома, я получил совет обратиться за помощью к Алешечкину Г. М. — начальнику Управления кадров Госкино СССР. А чтобы он не прогнал меня с порога, а выслушал, меня должным образом проинструктировали.

О, первый поход к Г. М. Алешечкину я никогда не забуду: эта была целая симфония…

До встречи с ним следовало обзавестись ходатайствами известных деятелей советского киноискусства. И я опять обратился к Г. В. Александрову и О. Н. Ефремову. И вновь мэтры мне не отказали.

Вооружившись ходатайствами, я зарядил портфель «крупнокалиберными снарядами» и с дрожью в ногах явился пред светлы очи Г. М. Алешечкина.

Поздоровавшись, я трясущейся рукой протянул ему ходатайства Великих. Не поднимая глаз, он бегло прочел обе бумаги, потом хмуро взглянул на меня.

— И что? — спросил он.