Биография отца Бешеного

Садальский обозлился и ушел. А у него, между прочим, по сценарию вторая по значимости роль. На следующий день он является и говорит:

— Извини, Виктор, погорячился я немного!

— Я тоже, — кивнул. — Работаем…

Впрочем, дальнейшая работа со Стасом стала совсем иной: у меня пропал прежний кураж. Думаю: буду снимать, как хочет Стас, а при монтаже постараюсь добиться того, что нужно мне, как автору и режиссеру. В результате, по словам зрителей, Садальский раскрылся в моем фильме с совершенно новой стороны, но роль пришлось существенно сократить.

Со Стасом мы встретились через несколько дней после премьеры фильма, и он мне откровенно сказал:

— Знаешь, Виктор, во время работы над фильмом я сомневался, что он у тебя получится, а сейчас хочу извиниться за свое неверие: фильм получился потрясный!..

Во время съемок я столкнулся с настоящей забастовкой. Мы снимали в литовском городе Гайжюнай, где находился 242-й учебный центр ВДВ. Для одного из эпизодов я выбрал заброшенный бункер, в котором хранились ракеты типа «земля — воздух — земля». Согласовав с командиром дивизии генералом Н. В. Стаськовым место и время, я назначил день съемок. Приезжаем, и вдруг все актеры и некоторые из членов группы отказываются заходить в бункер, ссылаясь на то, что там остаточная радиация. Все мои доводы о том, что этого не может быть, ибо в случае подобной опасности никто бы не дал там снимать, не дали результата. Тогда я предложил группе следующее: сам войду в бункер на полчаса, что и сделал, а втихую распорядился достать дозиметр. Он пригодился; мое «показательное выступление» не потребовалось. Когда дозиметр никакой радиации не обнаружил, все извинились.

Был в Гайжюнае и смешной случай. Привез нас туда Грачев, ставший командующим ВДВ. Пробыл пару дней, вручил мне камуфляжную форму с погонами в четыре генеральских звезды: сейчас они обозначают звание генерала армии, а тогда это воспринималось только как шутка. Убывая в Москву, Павел Сергеевич заметил, что наделяет меня полномочиями личного представителя командующего ВДВ.

В фильме есть эпизод захвата террористами военного склада с оружием. Узнав у комдива, где расположен действующий склад, я взял его «уазик» и поехал с оператором посмотреть место. Остановив машину напротив ворот с часовым, я вышел из кабины и направился к нему, забыв, что на мне генеральские погоны. Представляете картину: из машины комдива выходит незнакомый генерал непонятного достоинства, да еще и с окладистой седоватой бородой, и направляется к военному объекту. Как должен поступить бедный часовой?

— Стой! Стрелять буду… — дрожащим голосом произнес он.

— Погоди, сынок, стрельнуть всегда успеешь, — строго говорю ему. — Я — представитель командующего ВДВ, и мне нужно взглянуть на охраняемый тобой склад!

— Я обязан доложить своему командиру! — чуть не плача, заявил часовой.

— Выполняй! — добродушно кивнул я.

Облегченно вздохнув, тот подскочил к столбу, открыл потаенную дверку и вытащил из углубления трубку связи. Он старался говорить тихо, но я все слышал.

— Товарищ капитан, докладывает часовой объекта пять, ко мне подошел какой-то генерал и просит показать ему охраняемый объект… Генерал?.. Не знаю, но звездочек очень много, и говорит, что он представитель командующего ВДВ… Так точно!.. Есть!.. — Он положил трубку, повернулся ко мне и извиняющим тоном сообщил: — Товарищ генерал, командир сейчас прибудет!

— Хорошо! — спокойно ответил я и вернулся к машине.

Не успел я сесть в нее, как увидел несущийся «уазик». Он лихо затормозил в двух метрах от нас, и из него выскочил статный капитан, взял «под козырек», четким строевым шагом подошел ко мне:

— Здравия желаю, товарищ генерал! Вверенные мне объекты находятся в полном порядке и готовы к выполнению любого приказа командования! Докладывает командир взвода охраны капитан Селиванов!

Тут я и осознал важное отличие армейской жизни от гражданской. На гражданке, будь ты самим министром, но если тебя не знают в лицо, то никто и ухом не поведет, а в армии важно не лицо, а знаки отличия. Даже когда я объяснил капитану, кто я такой, а он созвонился с комдивом и тот подтвердил мои полномочия, он продолжал тянуться передо мной по стойке «смирно» и отвечал односложно: «есть», «так точно»…

Но не все было гладко и в Гайжюнае. Меня пригласил на день рождения командир дивизии, генерал Стаськов (кстати, в момент написания этих строк — начальник штаба ВДВ). Праздновали в домике отдыха с сауной. Когда мне дали слово, я поздравил именинника и в дополнение сказал, что ВДВ повезло с новым командующим (им стал Павел Грачев). И вдруг замполит дивизии, успевший набраться, громко сказал:

— Это ему повезло с нами!

За столом мгновенно повисла гнетущая тишина. Меня поразило, что комдив не сделал ему замечания и смущенно отвел взгляд, когда я посмотрел на него. Я никогда не прощаю, если оскорбляют моих друзей, но здесь я, во-первых, был гость, во-вторых, представлял командующего.

— Мне кажется, что вы, полковник, должны извиниться за свою бестактность! — тихо проговорил я, давая ему возможность исправить свою оплошность.