Биография отца Бешеного

— А я завтра уезжаю… — неожиданно сообщила Лариса.

— Как уезжаешь? Куда? — растерянно воскликнул я.

— Домой.

— Как же так? Почему ты мне раньше не сказала?

— А что бы изменилось? Надеюсь, ты не думал, что я на все лето приехала к тебе?

— Нет, но почему всего на три дня? — Я был настолько обескуражен неожиданным известием, что никак не мог прийти в себя.

— Во-первых, тебе учиться нужно, а я только мешаю, во-вторых, у меня тоже дела есть: повидались, день рождения отпраздновали, пора и честь знать…

— Все как-то неожиданно и… грустно…

— Вот и хорошо, что не сказала раньше: не было бы такого веселья на твоем празднике. — Лариса задумчиво улыбнулась. — Не печалься, Доца, не навсегда же мы расстаемся…

Кличку Доца придумал мне Никита Фридьев еще в четвертом классе, и с его легкой руки меня все ребята так и называли до самого моего отъезда в Москву, но девчонки — только по имени. Когда я услышал «Доца» из уст Ларисы, повеяло чем-то родным и далеким…

— Да, не навсегда, — облегченно вздохнул я, обнял Ларису и нежно прикоснулся к ее губам.

— Ну что ты, в самом деле, Витя, целуешь так, словно мы действительно долго не увидимся с тобою? Сдашь сессию и сам в Омск приедешь — или раздумал? — Она вопросительно сощурила свои милые глазки.

— Как ты можешь так говорить? — с обидой произнес я. — Мне и так на душе тошно, а ты еще добавляешь…

Ни я, ни Лариса и представить в те часы не могли, что следующая наша встреча произойдет лишь через несколько лет, когда я сумею все-таки выбраться в Омск, но это уже будет совсем другая Лариса, и, конечно же, изменюсь и я. Во всяком случае, после следующей встречи мы расстанемся с Ларисой на двадцать долгих лет…

Прежде чем начался учебный семестр, нам объявили, что занятия начнутся лишь с пятого октября, а весь сентябрь мы проведем «на картошке». Я пришел посоветоваться с Вадимом Константиновичем, моим тренером: нет ли каких-нибудь соревнований или так называемых прикидочных стартов. «Прикидочными стартами», или «прикидками», назывались внутренние соревнования, результаты которых шли в зачет спортсмену для его зачисления в команду. Ничего подобного не предвиделось, и мне ничего не оставалось, как отправляться «на картошку»…

Итак, «Здравствуй, милая картошка!»

Вскоре мы узнали, что наша картошка растет в районе подмосковного городка Можайска. Сборы были недолги, и в начале сентября ранним утром нас загрузили в автобусы, и к обеду мы подъехали к месту назначения. Местом нашей борьбы за урожай оказалась небольшая деревушка с несколькими домами, в которых жили в основном пожилые люди.

Встретили нас не очень-то гостеприимно: быстренько рассовали по двое, по трое на постой в разные дома, хозяева которых, как вы понимаете, всю жизнь «мечтали» о нашем приезде. Председатель колхоза выделил нам небольшой сарай, который стал нашей столовой. Он предупредил, что обеспечивать нас будут только мясом и молоком, а все остальное — в поле и в сельском магазине, кроме того, людей в колхозе не хватает, и готовить себе мы должны сами, и добавил: за питание будут высчитывать ежедневно… Выход на работу завтра в шесть утра, бригадир покажет.

— Вопросы ко мне есть? — буркнул он и обвел нашу группу своим тяжелым взглядом.

Желающих спросить не оказалось, и председатель неожиданно усмехнулся:

— Странно, почему никто не интересуется нормами оплаты? Или вам все равно?

— А мы думали, что вы сами посвятите нас в это, — приняв глуповатый вид, радостно улыбнулся я.

— Молодой, здоровый, да и веселый к тому же, — усмехнулся он. — Думаю, вам, молодой человек, не составит большого труда одному из первых собрать дневную норму! Она составляет пятнадцать корзин на человека, то есть триста килограммов картофеля! За выполнение одной нормы начисляется восемьдесят шесть копеек.

— А за две нормы? — продолжая улыбаться, спросил я.

— Один рубль семьдесят две копейки, — терпеливо ответил председатель. — И так за каждую норму! Однако мне кажется, что вряд ли кто из вас наберет больше двух норм, а потому и считать дальше — пустая трата времени! — Оглядев нас с видом победителя, он важно удалился прочь.

Мы немного приуныли, но вскоре молодость взяла свое, и мы с огромным энтузиазмом принялись за устройство сарая, который нашими стараниями вскоре превратился в «Ресторан „Арагви“, во всяком случае, именно такая надпись красовалась на его дверях…

Всего нас было девятнадцать и лишь только две девушки. Это обстоятельство заставило нас проголосовать за назначение представительниц прекрасной половины человечества поварами, с освобождением от полевых работ. Решение было принято почти единогласно: против было только двое — сами девушки.

Для выполнения работ, требующих физической силы, постановили выделять на два часа в день двух дежурных, которые меняются ежедневно. В их обязанности входило: заготовить дрова, натаскать воды и обеспечить заготовку и снабжение девчонок полевыми продуктами.