Биография Воланда

Видимо, аннотация в журнале «Безбожник» за тот же 1929 год подсказала Булгакову ход, который помог бы ему хоть как-то вписаться в литературное пространство. Атеистическое издание информировало своих читателей, предлагая им оформить подписку на «библиотеку мировых произведений», «вскрывающих отрицательную роль религии и ее служителей». Это была серия из 24 книг, среди которых произведения Байрона, Боккаччо и Мольера, таким образом объявлявшихся «друзьями» антирелигиозной пропаганды. Так родилась идея пьесы «Каббала святош», главный персонаж которой, драматург и актер Мольер соответствовал политической конъюнктуре советского театра, был антиклерикален и одновременно далек от горячей современности СССР.

Тем не менее Булгаков не оставляет попыток опубликовать роман, над которым работает. Стратегия писателя раскрывается в донесении № 36 от 28 ноября 1929 года агента 5-го отделения Секретного отдела ОГПУ, специализировавшегося на борьбе с правыми партиями и антисоветски настроенной интеллигенцией: «Видел я Некрасову, она мне сказала, что М. Булгаков написал роман, который читал в некотором обществе, там ему говорили, что в таком виде не пропустят, т. к. он крайне резок с выпадами, тогда он его переделал и думает опубликовать, а в первоначальной редакции пустить в качестве рукописи в общество, и это одновременно вместе с опубликованием в урезанном цензурой виде. Некрасова добавила, что Булгаков у них теперь не бывает, т. к. ему сейчас везет и есть деньги, это у него всегда так, и сейчас он замечает тех, кто ему выгоден и нужен».

Но положение Булгакова только ухудшалось. И возможно, все закончилось бы самым печальным образом, но 14 апреля 1930 года в Москве покончил с собой Владимир Маяковский. Хоть и главной причиной его самоубийства была личная драма, многие считали, что поэт-трибун стал также и жертвой все той же сверхреволюционной организации РАПП и ее оголтелой критики.

17 апреля Булгаков присутствовал на похоронах Маяковского. Но на следующий день, 18 апреля в страстную пятницу 1930 года ему позвонил Сталин и в коротком разговоре решил его наиболее важные проблемы. Напомним, что именно в пятницу Христос был предан суду, который приговорил его к смерти. И в тот же день казнь его состоялась — Спасителя распяли на кресте.

И далее были и другие последствия. Конкретно по писателю принимается особый документ на самом высоком уровне:

«ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП(б) В СВЯЗИ С ПИСЬМОМ-ОБРАЩЕНИЕМ М. А. БУЛГАКОВА „ПРАВИТЕЛЬСТВУ СССР“ 25 апреля 1930 г. 124. п. 61 — О [гражданине] Булгакове (Сталин).

Поручить т. Молотову дать указание т. Кону Ф.»[51].

Так, может быть, именно 1930 год имелся в виду?

Уже упоминавшийся Пирковский считал, что помимо этих важных моментов стоит рассмотреть и историю технического оснащения общественного транспорта Москвы, и геоданные, привязанные к хронологии. Он писал:

«— первый троллейбус появился в Москве в ноябре 1933 года;

— Брянский вокзал (куда устремился дядя Берлиоза) переименован в Киевский в 1934 году;

— торгсины были ликвидированы в 1936 году, и тогда же здание „Мюзик-холла“ (театр-варьете) занял театр оперетты»[52].

А другой автор А. Шишлов, уже резюмируя все эти выводы, полагает: «…московские события романа могли происходить в 1935-м, или, самое позднее, в 36-м году»[53].

5

Но, возможно, для определения даты был важен все же не технический, а именно мистический «протокол» произведения. И тут мы снова возвращаемся к 1929 году, фактически к первой редакции. И это не просто наблюдение.

1929 год имел и прямое отношение к визиту Воланда в Москву. Именно тогда в Спецотделе ОГПУ был создан проект воззвания советского правительства к оккультным и мистическим организациям Востока[54]. Поручение исходило от секретаря президиума ВЦИК Авеля Енукидзе. Это воззвание предлагалось использовать для конспиративного съезда в Москве оккультных и мистических братств, представляющих страны Центральной Азии. Именно там и процветали разного рода колдовские практики и особые ритуалы.

Появление Воланда на таком собрании выглядело бы логично.

Глава 5. В поисках Пилата

1

Изначально евангельские главы романа должны были называться «Евангелие от Воланда»[55]. Это было весьма радикально, но, возможно, в СССР, где набирала обороты антирелигиозная кампания, это сработало бы на резонанс романа, если бы он был напечатан.