Биография Воланда

Напомним, что происходит с Бездомным после случайного посещения им ванной в коммунальной квартире: «Недоразумение было налицо, и повинен в нем был, конечно, Иван Николаевич. Но признаться в этом он не пожелал и, воскликнув укоризненно: „Ах, развратница!..“ — тут же зачем-то очутился на кухне. В ней никого не оказалось, и на плите в полумраке стояло безмолвно около десятка потухших примусов. Один лунный луч, просочившись сквозь пыльное, годами не вытираемое окно, скупо освещал тот угол, где в пыли и паутине висела забытая икона, из-за киота которой высовывались концы двух венчальных свечей. Под большой иконой висела пришпиленная маленькая — бумажная».

И не менее интересен дальнейший ход мыслей Ивана Бездомного, покинувшего ванную в доме 13 по Пожарскому переулку:

«Никому не известно, какая тут мысль овладела Иваном, но только, прежде чем выбежать на черный ход, он присвоил одну из этих свечей, а также и бумажную иконку.

Тогда Иван твердо сказал самому себе:

— Ну конечно, он на Москве-реке! Вперед!

Следовало бы, пожалуй, спросить Ивана Николаевича, почему он полагает, что профессор именно на Москве-реке, а не где-нибудь в другом месте. Да горе в том, что спросить-то было некому. Омерзительный переулок был совершенно пуст.

Через самое короткое время можно было увидеть Ивана Николаевича на гранитных ступенях амфитеатра Москвы-реки».

В обеих российских экранизациях Булгакова режиссеры, возможно, сознательно, но, думается, более от незнания, видимо, считали «амфитеатр Москвы-реки» художественной метафорой обычного берегового изгиба.

В действительности такой реальный амфитеатр существовал. Эта каменная совершенно круглая большая купель была частью архитектурного проекта храма Христа Спасителя, разработанного Тоном.

Само место, где Бездомный, достаточно немотивированно, купается в этой купели, весьма символично и неслучайно, как и многое в центре Москвы, и тут Булгаков не только демонстрирует крещение персонажа, но и контекст этого крещения, ясный для многих. Он отсылал к событиям стародавней истории, и весьма символичным.

Четвертого апреля 1147 года после зимнего похода к Торжку Юрий Долгорукий встречался в Киеве со своим братом Святославом-Николаем Олеговичем, который принимал его с обедом и почестями. А затем князь возвращается в свои земли. 9 мая 1147 года в Москве, на Николу Вешнего, когда впервые начинали купаться, в момент, когда завершалось основное строительство деревянной городской цитадели, Юрий Долгорукий проводит массовое принудительное крещение москвичей. Его действия полностью повторяют то, что делал летом 988 года Владимир Красно Солнышко в Киеве, когда его войско загнало население в реку, а священники князя разом окрестили его. Это московское крещение как бы продолжало эту важную для князя преемственность. Крещение происходило как раз на том месте, где Черторыльский ручей впадал в Москву-реку.

Именно с этим событием связано было и появление в день крещения москвичей 9 мая 1147 года по всем старейшим московским селам Никольских храмов. Первоначально это были только часовни или церкви-обыденки[94], то есть построенные на скорую руку в один день.

В 1881 году на месте крещения москвичей архитектором Тоном сооружается круглая каменная купель — «иордань» — для храма Христа Спасителя! То есть это место имело характер мемориала, с него начиналась история крещения Москвы. И эта тема снова отсылает нас к словам Воланда о том, что он хочет «посмотреть на москвичей», которые спустя тысячу лет отреклись от веры как таковой.

С купелью — иорданью храма Христа Спасителя — была связана и зимняя церемония водосвятия на праздник Крещения, когда по традиции, как и у прорубей многих рек России, здесь устанавливался ледяной крест.

Эти мотивы и являются побуждающими для Бездомного, который видит в крещении единственную возможность защиты от чар Воланда.

В IV веке один из отцов церкви Кирилл Иерусалимский писал: «Начало мира — вода, и начало Евангелия — Иордан. От воды воссиял свет чувственный, ибо Дух Божий носился верхý воды и повелел из тьмы воссиять свету. От Иордана воссиял свет святого Евангелия, ибо, как пишет святой евангелист, „с того времени“, то есть со времени Крещения, Иисус начал проповедовать и говорить: „Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное“» (Матф. 4:17).