Биография Воланда

Но это не самый важный пассаж в разгромной статье, оформленной работой Кукрыниксов. Вот что сообщается о поэте: «Автор признается, что не имеет сил „передать эти тысячи симфоний“ социалистической стройки и завидует тем, кто „собранье сочинений предлагает Госиздату“, ядовито при этом замечая, что эти счастливчики имеют, конечно, „и квартиру, и в квартире“. Итак, дайте Ивану Приблудному квартиру! Помилуйте, какой же уважающий себя советский обыватель станет вдохновляться видом великой социалистической стройки, если у него нет постоянной, собственной квартиры с центральным отоплением и теплым ватером! Как же ему, не имеющему возможности пригласить фининспектора „на чашку чая“, „не спотыкаться по пути к социализму“»[88].

По правде сказать, судьба этого бездомного Приблудного была тяжела. Настоящее его имя Яков Петрович Овчаренко. Он родился в 1905 году в селе Бегиново на Харьковщине. Будучи подростком, принимал участие в Гражданской войне в составе 2-й Черниговской кавалерийской дивизии Котовского, где и получил свое прозвище «Приблудный». Судьба была к нему благосклонна, и он был принят в 1921 году в интернат для одаренных детей, и его учителем и наставником стал Валерий Брюсов, пригласивший его в Высший литературно-художественный институт. Так как человек он был явно талантливый, уже в 1923 году стихи Приблудного публикует «Красная нива». Он становится другом Есенина.

Но его бытовая жизнь действительно отличается нескончаемым кочевьем по съемным квартирам. В 1928 году, в связи с намечавшимся строительством Дома писателей, правление Всероссийского Союза писателей обратилось к своим членам с предложением о заполнении анкеты о жилищных условиях. И вот что сообщил о себе Приблудный: «…2. Адрес — нет. 3. Размер занимаемой площади — никакой. 4. Количество комнат — 0, даже ниже нуля! 7. Жилищные условия — жуткие! В течение шести лет живу в Москве, где и как попало, не имея возможности работать. И вообще погибаю, пропадаю и проч.»[89].

Заполнение этой анкеты никак не отразилось на судьбе Приблудного. Вдобавок к нему появилось множество претензий, и Иван стал постепенно именоваться «кулацким поэтом».

По тексту приводимого ниже заявления Приблудного от 30 января 1930 года можно судить о том, что вскоре он был вычеркнут из списков жильцов: «Очень прошу Правление рассмотреть вопрос о снятии меня из списков кандидатов на квартиру в Доме писателей, потому что снятие это кажется мне смертельно странным и несправедливым, так как в течение 8-ми лет не имею в Москве никакого пристанища, и это тем более тяжело, что я женат и скоро буду отцом, черт возьми. Очень прошу дать мне возможность задать несколько вопросов по этому поводу»[90].

Однако за всеми пояснениями и ироничностью авторов Волкова и Любовича возникает и совсем неожиданная ситуация, на которую авторы, видимо, рассчитывали: 17 мая Приблудного арестовывают и ссылают в Астрахань. Причина ареста неожиданная: оказывается, в 1920-е годы произошла вербовка Приблудного органами ОГПУ, тем же отделом Гендина, что производил и обыск в квартире Булгакова. Вот почему с этим моментом связано обостренное чувство международного шпионажа у героя «Мастера и Маргариты». Но Приблудный, дав подписку, тяготился своим положением и неожиданно именно в 1931 году, прямо незадолго до выхода статьи в «Смене», публично рассекречивает себя. Нарушение договора с ОГПУ карается высылкой на поселение в Астрахань. И потом, еще с неснятой судимостью, поэт фигурирует в докладной записке Культпропа в адрес Оргбюро ЦК ВКП(б) о состоянии советских литературных журналов от 03.01.1932. В этом документе сообщается, что «журнал „Новый мир“ в основном держит курс на писателей необуржуазных и попутчиков, скатывающихся с позиций попутничества вправо, — А. Толстой, Сергеев-Ценский, Буданцев, Пильняк, Мандельштам, Пастернак, Приблудный».

Список этих авторов сегодня выглядит как реестр победителей. Все литераторы в нем оказались востребованы временем, а упоминание наряду с Мандельштамом и Пастернаком выводит Приблудного из рядовых поэтов. И казалось бы, он-то и должен был получить квартиру. По возвращении из ссылки поэт пишет отчаянное письмо на имя председателя Комиссии партийного контроля.