Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии

Добавлю, что современная наука предоставляет нам все больше свидетельств сложного системного и опосредованного характера связи психического и физиологического, а значит, невозможности полноценной интерпретации всей психологической проблематики на языке физиологии.

3. Чувственная недоступность. Психические процессы недоступны прямому чувственному наблюдению. Л. М. Веккер отмечает, что «вопреки долго существовавшему в традиционной психологии мнению, они скрыты и от прямого чувственного восприятия субъекта, являющегося их носителем». «Человек не воспринимает своих восприятий, но ему непосредственно открывается картина их объектов <…>. Психический <…> процесс, воспроизводя картину предметной структуры своих объектов, сам по отношению к этой картине остается совершенно прозрачным и тем самым невоспринимаемым. Это прозрачность и невоспринимаемость психического процесса составляет такой же его необходимый атрибут, как и, наоборот, воспринимаемость фотографического, скульптурного, сценического или другого изображения в технике, природе или искусстве» (Веккер, 1998, с. 23–24).

Отметим, что трактовка Л. М. Веккера противоречит постулату о непосредственной данности психического его носителю, принятому в традиционной психологии и нередко возрождаемому в современной. Психическое здесь предстает лишь как средство, механизм познания объективной действительности, недоступное субъекту, как недоступны ему и физиологические механизмы психики, открытые внешнему объективному анализу. Из принятия или непринятия тезиса о чувственной недоступности психики (на мой взгляд, убедительно аргументированного Л. М. Веккером) следуют далеко идущие выводы в отношении как применимости интроспекции в качестве метода исследования психической реальности, так и – еще раз – возможности познания человеком души, если понимать под ней некую сущность, которая проявляет себя в психических (душевных) явлениях.

4. Спонтанная активность. Психическая активность прямо не вытекает ни из физиологии внутренних процессов организма, ни из физики, биологии и социологии его непосредственного внешнего окружения. В ней нет также жестко фиксированной во всех ее конкретных реализациях программы, и субъект может действовать «на много ладов». Психическая активность проявляется и эмпирически различается как активность свободная.

Эмпирические признаки, которые выделены в цитируемых работах Л. М. Веккера, не закрывают проблему описания феноменологической реальности, вокруг которой выросла и сложилась современная психологическая наука и практика. Но они могут послужить основой для конструктивного обсуждения ученым, заинтересованным в установлении взаимного понимания и единого пространства общения в современный посткризисный период развития мировой психологии. Именно в этом направлении сегодня должны быть продолжены исследования «одухотворенного тела» и «овнешненного, объективированного духа» (цит. по: Зинченко, 2004, с. 102), основы которых были заложены А. А. Ухтомским, А. Н. Северцовым, И. М. Сеченовым, Н.А. Бернштейном и другими «верующими реалистами». Феноменология психических явлений, ее анализ и уточнение, представляется той основой, на которой может строиться разработка концепции предмета в современной мультипарадигмальной психологической науке. Той основой, которая позволит представителям различных школ вести конструктивный диалог, понять друг друга и соотнести в едином предметном пространстве теории, разработанные на основе различных постулатов и методических приемов.

Таким образом, в своем видении разработки концепции предмета мы основываемся на необходимости решения двух основных задач современного этапа в развитии психологии: во-первых, интеграции направлений и школ в структуре единой мультипарадигмальной науки; во-вторых, сохранения психологией статуса и сущности науки, что требует размежевания с вненаучными формами психологического познания.

Определение предмета должно быть достаточно широким и не должно основываться на постулатах, принятых в одной из школ, а для других неприемлемых. Таким определением, по нашему мнению, может быть только определение эмпирическое, отражающее феноменологию предмета исследования, объединяющего школы, различные по теоретическому его осмыслению. Разработка концепции предмета психологической науки должна идти в направлении осмысления и уточнения феноменологии психической реальности.

Необходимо перейти от споров о предмете, о том, какое из предлагаемых определений является наиболее истинным, обоснованным (поскольку обоснования теоретических моделей покоятся на взаимно неприемлемых для направлений и школ психологии системах постулатов), к обсуждению соответствия предлагаемых эмпирических определений критериям научности.

Дискуссия о естественно-научной и гуманитарной парадигмах в психологии