Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии

При чтении статьи Юревича сразу же возникает вопрос: чем и как определяется разделение психологических теорий и практик на естественно-научную и гуманитарную парадигмы? Идет ли речь о традиционно понимаемых естественно-научном и гуманитарном направлениях? Этот вопрос возникает сразу же и остается без ответа. С одной стороны, мы читаем (там же, с. 149), что одна из парадигм «ориентирована на естественные науки, а вторая – на социогуманитарные», что составляет основу традиционного разделения психологии на гуманитарное и естественно-научное направления. С другой – множество характеристик, которые даются той и другой парадигме на протяжении статьи, вряд ли может быть безусловно отнесено к этим направлениям в традиционном их понимании.

Понятия «естественно-научная парадигма» и «гуманитарная парадигма» оказываются неоднозначными, внутренне противоречивыми. В их содержании переплетаются сущностные положения и предвзятые оценки. Полагаю, что ключом к раскрытию значений, вкладываемых в данные понятия в контексте современных дискуссий, может послужить анализ порождающих эти понятия смыслов.

Борьба каких сил в постсоветской отечественной психологии стоит за противостоянием естественно-научной и гуманитарной «парадигм»? Чтобы найти ответ на этот вопрос, обратимся к представленной в другой статье А. В. Юревича модели отношений видов познания, «которые преподносятся массовому сознанию от имени психологической науки» (Юревич, 2005а, с. 151): естественно-научная парадигма в психологии – гуманитарная парадигма – практическая психология – «поп-психология» – парапсихология. С одной стороны, эта модель, которую автор называет «континуумом», в сфокусированной форме отражает действительно существующие в настоящее время связи и отношения. С другой – привносит много противоречий в привычный психологу образ его науки и заставляет искать ответы на встающие вопросы.

Характеристики и оценки, даваемые данным направлениям в работах Выготского и Юревича, с одной стороны, сходны, с другой – разительно отличаются. Так, практическая психология в книге Выготского тесно связана с естественно-научным направлением, а у Юревича оказывается ближе к гуманитарной парадигме. Сам Выготский себя относит к естественно-научному направлению, а Юревич определяет его как принадлежащего к гуманитарному.

Далее, А. В. Юревич цитирует шесть отличительных признаков гуманитарной парадигмы, противопоставляемой парадигме естественно-научной, приводимых в вышедшей в 1988 г. «Social Psychology of Knowledge» (Юревич, 20056, с. 148):

1) отказ от культа эмпирических методов;

2) признание научным не только верифицированного знания, подтвержденного «внесубъектным» эмпирическим опытом;

3) легализация интуиции и здравого смысла исследователя;

4) возможность обобщений на основе частных случаев;

5) единство исследования и практического воздействия;

6) изучение целостной личности, включенной в «жизненный контекст».

Нельзя не увидеть, что образ естественно-научного направления здесь оказывается карикатурно искаженным. Сразу же возникает целая серия вопросов.

– Как быть с общепризнанной ориентированностью отечественной естественно-научной психологии на изучение целостной личности, включенной в «жизненный контекст»? Следует ли признать теорию сенсорно-перцептивной организации Б. Г. Ананьева, например, принадлежащей к гуманитарной парадигме?

– Разве нуждаются здравый смысл и интуиция исследователя в легализации в рамках естественно-научного направления, если они вполне легально используются и в самих естественных науках. Достаточно вспомнить известную историю открытия периодической таблицы Менделеевым, самоанализ математического творчества А. Пуанкаре и пр.

– Разве не используется широко в естественно-научном направлении возможность обобщений на основе частных случаев? Разве не стали классикой естественно-научного направления отечественные и зарубежные исследования развития детенышей обезьян, помещенных в условия, подобные создаваемым для человеческого ребенка, как и описания развития человеческих детей, выросших волею судьбы среди животных? Разве анализ частных случаев не является одним из ведущих методов нейропсихологии?

Неужели приписываемые здесь гуманитарной парадигме характеристики действительно несовместимы с той теорией и методологией, которая «еще недавно полностью доминировала в нашей психологии» (Юревич, 2005б, с. 147)? Сравним образ приведенной выше естественно-научной парадигмы (Bar-Tal, Kruglansky, 1988) с описанием отечественной школы в трудах ученых ИП РАН (Кольцова, 2002; Психологическая наука., 1997). В числе наиболее ярких и устойчивых традиций, сложившихся в отечественной психологии советского периода, В. А. Кольцова называет:

– высокую теоретичность и отсутствие позитивистских тенденций;

– единство теоретического и эмпирического уровня в структуре научного знания;

– целостный взгляд на психические явления, реализующийся в принципах комплексного и системного подходов.