Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии

Заметим, что структура, которая у нас получилась, в большой степени напоминает структуру направлений развития психологии в России в досоветский период, как ее описывает В. А. Кольцова (Кольцова, 2002; Психологическая наука., 1997):

– Естественно-научное направление («экспериментальная» психология), на основе которого в дальнейшем развивалась психология в советский период.

– Эмпирическая психология, для которой характерна ориентация в большей мере не на национальную традицию, а на современные ученым данного направления европейские концепции и методы исследования психического.

– Религиозно-философская психология, основанная на идеях и положениях русской богословской и религиозно-философской мысли.

Рассмотрим вопрос об интересах, идеалах и проблемах интеграции в мировую науку, имея в виду наше разделение на «интеллектуальные пространства» российского профессионального сообщества.

«Западники». Именно эта группа составила основную массу лавинообразного приращения психологического сообщества в 1990-е, что не в малой степени объясняется мощным выбросом переводных зарубежных учебников на рынок психологического образования, который бурно разрастался в тот период. На первый взгляд, здесь естественным образом заложены глобалистические тенденции. Однако нарастание контрглобалистических тенденций в современной России отчасти имеет в своей основе разочарование многих из этих людей, которое постигло их при попытке выхода на Запад. Их исследования на Западе не вызывают интереса, журналы их не печатают. И дело не в том, что Западу не интересна жизнь в России, а в том, что по большей части уровень статей не соответствует требованиям журналов. Это не удивительно, так как существенная часть этой группы ученых изучала иностранные теории по переводным учебникам и пересказам, современных западных журналов не читает и потому не может соответствовать сложившемуся там дискурсу и требуемому научному уровню. Можно согласиться с А. В. Юревичем, что «скрытая» от Запада советская психология была Западу более интересна, чем современная, «широко открывшаяся ему» (Юревич, 2010в), однако причина интереса или его отсутствия не в скрытости-открытости, а в том, что мы Западу показываем.

Многие из тех, кто в 1990-е годы ориентировался на западные школы, сегодня ищут новые идеалы. Однако примеров успешной интеграции среди «западников» достаточно много, и, если говорить о публикациях в иностранных журналах как о показателе качества работы ученого, в отношении данной части нашего сообщества этот показатель представляется адекватным.

Растущей численностью отличается другая часть профессионального сообщества, которую мы обозначили здесь как «Славянофилы». Христианская православная, или религиозно-философская, психология, ряды сторонников которой сегодня ширятся, развивает традиции, заложенные в российской психологии досоветского периода. Это совершенно оригинальное направление в мировой науке, тесно связанное с российской культурой, ориентированное в своей практике на обширный российский рынок, а в своей теории основывающееся преимущественно на русскоязычных источниках и апеллирующее к российской ментальности. Глобалистических тенденций среди представителей этого направления не наблюдается. Контрглобалистические – сильные.

Применительно к данному направлению публикации в иностранных журналах, конечно же, адекватным показателем качества не являются, и стоит ли ставить сейчас задачу «прорыва» на западный рынок – далеко не очевидно. В то же время в перспективе кажется вполне возможной востребованность этого направления в мейнстриме. Известно, что те представители российской религиозно-философской мысли, которые были высланы из страны в 1922 г., оказали существенное влияние на развитие мировой науки, в частности, на развитие экзистенциализма.

Может показаться парадоксальным, но, фокусируясь на российской культурной идентичности в ее уникальности, это направление созвучно идеям, положившим начало движению к глобальной психологии в мировой науке (Журавлев и др., 2018), отвечает установке на исследование личности в культурном контексте с применением адекватного культурному контексту теоретико-методологического аппарата. Его интеграция в глобальный контекст представляется органичной, так как в сети глобальной психологии российская наука может и должна сохранить свою особость, специфичность.

Представляется, что потенциал включения в мировую науку российской психологии велик еще и потому, что именно здесь имеется существенный задел в разработке антропологической проблемы, актуальнейшей на современном этапе развития психологии (см.: Субъектный подход, 2009; Личность и бытие, 2008; Психологические исследования, 2007, 2016). Теоретическая модель человека, имплицитно и эксплицитно заложенная в основании российской традиции, едва ли не единственная в научной психологии, куда вписывается та свобода человека от законов природы, о которой столько написано философами – от Платона до Кассирера (Mironenko, Sorokin, 2015).