Бирюза от Кудашева

– Как и планировали, на трое суток. Это при условии, что не возникнут обстоятельства, которые нас вынудят прервать свидание. Войтинский и его мать сегодня  должны решить свою некую проблемную часть его судьбы. По результату и мы будем решать, что делать с Войтинским дальше, – ответил Дзебоев.

– Я обеспечиваю безопасность встречи, или достаточно Брянцева с его десятком?

– Приказом – Брянцев. Но я лично попросил бы вас, Александр Георгиевич, здесь эти три дня поприсутствовать. Через час после обеда Войтинский должен передать нам номера банковских счетов и пароли на них, открытых Ядвигой Полонской, а позже, в случае необходимости, и заверенное нотариусом свидетельство о вступлении в наследство, оставшееся после смерти той же Ядвиги Полонской. Кроме того, Войтинский должен будет дать официальную подписку на предмет дальнейшей службы, как офицера, прикомандированного в Особый отдел Управления полиции, подписки о неразглашении государственной тайны и прочее. Только в этом случае прокурор закроет в отношении Войтинского уголовное дело, как лица, добровольно и активно сотрудничавшего со следствием.   Первые бумаги я возьму с собой, банковские счета будут проверены, такая возможность будет изыскана. Если все сложится, Войтинский вернется в общество его полноправным членом с сохранением чина, выслуги, наград и прочего. Если нет – пойдет под военно-полевой суд. Утром начнут – вечером закончат. Без права апелляции. С саботажником, одним из организаторов терракции, в Асхабаде церемониться не будут. На следующее утро приговор будет приведен в исполнение. Войтинский все это знает. Согласен. Просил только одного – встречи с матерью и своей давней невестой. Он семьянин, о семье, о добром родовом имени заботится больше, чем о своей жизни. Думаю, все сложится. Войтинский нам в Персии будет нужен…

*****

Напряжение первого дня встречи Збигнева с матерью и кузиной, которую последний раз видел в Варшаве еще подростком, было неизбежным. Слезы, вздохи, шёпот, вздрагивание при каждом шорохе и скрипе мебели потихоньку стали сходить на нет. Щедрый огонь в печи, несколько рюмок вишнёвой домашней наливки, домашние пироги с сыром и яблоками мало помалу позволили расслабиться. Мама рассказывала о жизни в Вильно, о своих девочках, жизнью которых она только жила после смерти мужа. Сетовала, что Збышек мало пишет. Не отрывала от него своей руки. Целовала в голову, в лоб, в глаза… В тот первый день Ёланта не сказала Збигневу и десяти слов. Она понимала – первый день встречи принадлежит матери! Сам Збышек говорил мало. Так и не смог толком объяснить, почему его встреча организована так таинственно. Особых инструкций на этот счет он не получил.

Дзебоев рассчитал просто: если встреча пройдет с результатом, противным его ожиданиям, значит, так тому и быть. Значит, кандидатура Войтинского не надежна.

Ночь Войтинский провел на диване, застланном солдатской постелью в гостиной, женщины – в спальне, на господском ложе.

Лишь солнце нового дня показалось из-за горной гряды и осветило сквозь изукрашенные морозным узором стекла окон спальни, Ёланта тихо, стараясь не разбудить будущую свекровь, соскользнула с постели. В одной рубашке подошла к окну, дыханием оттаила на морозном стекле «глазок», увидала двор усаженный вдоль забора заснеженными деревьями, сверкающими на поднимающемся солнце фантастическим сверкающим морозным кружевом… А несколько в стороне – обнаженного по пояс Збышека, обтирающегося снегом!

Не раздумывая, выпускница варшавской консерватории пианистка и певица Ёланта Войтинская в одной ночной рубашке до пят и босиком бросилась бежать во двор на свежий чистый снег, к своему любимому, к своему рыцарю, любовь к которому уже успела и горько оплакать, и вновь ощутить всем своим сердцем, всем своим юным девичьим телом…

Трудно к офицеру конвойной стражи подойти незамеченным им со спины, даже если он не на службе. Не получилось у Ёланты в шутку обнять его сзади, закрыть ладошками его глаза. Збигнев резко повернулся. Тонкий льняной холст ночной рубашки – плохая защита для упругих девичьих грудей, попавших в крепкие мужские руки. Кровь бросилась в лицо девушки. Ёланта почувствовала, что теряет сознание. Изо всей силы сцепила руки на шее Збигнева.

Войтинский поднял Ёланту на руки.

– Глупая, ну зачем же босиком по снегу! – горячим шёпотом сказал он ей на ухо.

Резким поворотом головы вправо, влево, огляделся. Как никогда сейчас он боялся всевидящего жандармского ока. Никого! Войтинский вздохнул, и быстрым шагом прошел со своей драгоценной ношей в дом. Заглянули в спальню. Мария Станиславовна Войтинская благополучно компенсировала физическое и душевное перенапряжение последних дней добрым крепким сном до самого полудня. Будить ее к завтраку не стали.

За обедом Збигнев и Ёланта объявили маме, что решили связать свои судьбы узами брака.