Бирюзовая зима

Словно зачарованная, я коснулась пальцем фотографии и обвела очертания его тела. Мне вспомнилась ночь в палатке, когда я смотрела на спящего Элиаса и прижималась к нему. Улыбка сама собой появилась на моих губах.

Элиас на фото выглядел так мирно, так чарующе, так невинно – это и был тот самый человек, в которого я влюбилась. А не тот, который отправил меня в ад, из которого я никак не выберусь.

Если бы можно было нырнуть в эту фотографию и лечь рядом с ним! Осязать его, вдыхать его запах, ощущать на губах его вкус. Я все водила пальцем по фотографии.

– Я люблю тебя… – прошептала я, закрыла глаза и представила, что лежу рядом с ним. Почувствовала, как он обнимает меня и прижимает к себе. Вдохнула его запах, ощутила, как его тепло разливается по моему телу…

Внезапно кто-то тронул меня за плечо. Я вздрогнула и распахнула глаза. Мужчина лет сорока, в синем костюме, стоял передо мной и показывал на свои уши.

Плеер. Я быстро выдернула наушники.

– Да-да?

– Я польщен, юная фройляйн. Должен признаться, не каждый день приходится такое слышать. Но меня вполне устроило бы, если бы вы просто предъявили билет, – проговорил проводник, улыбаясь во весь рот.

Я сглотнула, глядя на него. Кровь прилила к щекам. Судя по тому, как они горели, мое лицо было похоже на помидор.

– Ваш билет, фройляйн. Могу я на него взглянуть? – повторил он.

– М-м-м… Да, к-к-конечно, – опомнилась я. Открыв сумку, я принялась рыться в ней. Наружу вывалились носовые платочки, тампоны и книжка. Я поскорее затолкала их обратно. Мое лицо из помидорного стало баклажановым. Наконец в самом дальнем углу я отыскала билет и протянула его проводнику. Смотрела я при этом в пол.

– Большое спасибо, – сказал он и отдал билет обратно. – Желаю вам приятной поездки.

С этими словами он удалился, а я съежилась на своем месте, стараясь казаться незаметной. Сколько еще народу меня услышало? Лучше и не знать. Я не смела даже голову повернуть в ту сторону, где сидели другие пассажиры. Затолкав фотографии вместе с билетом в сумку, я решила остаток поездки просидеть тихо, как мышка.

Глава 14 Профессиональная помощь

Это чувство знакомо каждому: возвращаешься домой после долгого путешествия, измотанный дорогой, многочисленными пересадками и тяжелым багажом, и радуешься уже тому, что наконец-то вокруг – родные стены. Так было и со мной.

Но я не ожидала, что моей радости так быстро придет конец: отперев дверь комнаты, я обнаружила, что на моей (!) кровати – гадость! мерзость! тьфу! – спариваются двое животных. Икры Евы сжимали потное туловище Николаса, в то время как он…

Я содрогаюсь от отвращения при одном воспоминании. Никогда мне теперь не отделаться от этой картинки!

Прошло уже два дня, а моя кровать по-прежнему источает сильный запах дезинфекционного средства. Постельное белье я четыре раза постирала в машине, а потом все равно выкинула в мусорный бак на заднем дворе. До конца жизни я теперь не смогу на нем спать.

После моего внезапного появления – о котором я предупредила за шесть недель, ага! – Николас мигом натянул штаны и смылся. Таким образом, козой отпущения осталась Ева. Когда я нависла над ней, кипя от негодования, она не нашла ничего лучше, кроме как проговорить обиженно:

– О господи, Эмили! Ты что, не могла прийти на пять минут позже? Блин, я ведь уже почти кончила!

Два часа напролет мы ругались, она обозвала меня закомплексованной ханжой и недотраханной дурой, после чего я тут же написала объявление, что ищу новую соседку. Разумеется, особо оговорив, что предпочту жить с монашкой, убежденной феминисткой и асексуалкой.

Я распахнула все окна и только часа через четыре, когда из комнаты наконец выветрился чужой запах, смогла немного успокоиться. Но ночью мне так и не удалось сомкнуть глаз: непристойные картинки вновь проносились перед моим внутренним взором и не давали спать. Как маленький мальчик из фильма «Шестое чувство», я натянула одеяло до самого носа. С той только разницей, что мне являлись не мертвые, а трахающиеся люди. Поскольку облегчения не наступало, я решила, что должна срочно поговорить об этом с Себастьяном. Бывают случаи, когда нужно не стесняться, а сразу обращаться за профессиональной помощью. Вне всякого сомнения, сейчас был именно такой случай.

За исключением этой весьма впечатляющей сцены, мое возвращение в Берлин обошлось без спецэффектов. За время моего отсутствия ничего существенного не произошло, и повседневная рутина уже готова была вновь вцепиться в меня мертвой хваткой. Последние два дня я по большей части работала, читала, занималась и утешала Алекс. Она постепенно приходила в себя после конфуза, который пережила в доме будущих свекра и свекрови, но, по счастью, все еще была настолько поглощена своими проблемами, что о брате разговоров не заводила.

Ох уж мне этот брат.

Я вздохнула. Аленины фотографии лежали в шкафу – в гостеприимной компании толстовки и диска. Я доставала и разглядывала их бессчетное количество раз.

«Что бы Элиас ни натворил, поверь, он об этом глубоко сожалеет».