Бироновщина. Два регентства

Для герцога курляндскаго это было, безъ сомннія, страшнымъ ударомъ; онъ не давалъ себ и труда скрывать свою досаду. Супруга же его, при всей своей ограниченности, умла лучше притворяться, выказывала особую нжность къ новорожденному принцу и выговорила себ право пеленать его собственноручно. Боле же всхъ, даже боле самой матери, обрадовалась государыня: по ея приказанію, колыбель младенца въ тотъ же день была перенесена въ комнату, смежную съ ея собственной опочивальней, и для него была взята здоровая кормилица изъ простыхъ бабъ сосдней чухонской деревушки. Затмъ въ Петергофъ были вызваны два почтенныхъ академика Академіи Наукъ: Крафтъ Георгъ–Вольфгангъ и Эйлеръ Леонардъ, которымъ было поручено, какъ «астрогнозамъ», составить по небеснымъ свтиламъ «гороскопъ» новорожденнаго. Въ наше время объ астрологіи говорятъ не иначе, какъ съ снисходительной улыбкой. Въ т времена и большинство ученыхъ врило, что y каждаго смертнаго есть «своя звзда», и оба академика вывели для сына принцессы Анны Леопольдовны такой ужасающій гороскопъ, что не ршились предъявить его больной цариц, а представили ей другой, вполн благопріятный. По странной случайности, однако, первоначальный гороскопъ, какъ говорятъ, до точности врно предсказалъ трагическую судьбу первенца Анны Леопольдовны.

Надо было выбрать и имя для маленькаго принца. Между молодыми родителями заране уже происходили по этому поводу оживленные споры. Принцъ Антонъ–Ульрихъ, какъ лютеранинъ, хотлъ дать сыночку нсколько именъ и все нмецкихъ; онъ никакъ не могъ взять въ толкъ, что православные получаютъ при крещеніи всего одно имя и притомъ лишь изъ тхъ, что значатся въ православныхъ святцахъ. Императрица своимъ властнымъ голосомъ положила конецъ пререканіямъ:

— Родитель мой былъ Іоаннъ; такъ пускай же и наслдникъ мой будетъ Іоанномъ!

Возражать ужъ не приходилось.

Для Лилли Врангель царственный младенецъ былъ также свтлымъ лучомъ въ окружающихъ, потемкахъ. Покои принцессы находились на противоположной сторон дворца, а потому Лилли по нскольку разъ въ день навщала маленькаго принца Іоанна, чтобы приносить молодой матери извстія о состояніи его здоровья. Вначал y нея вышло изъ–за этого даже столкновеніе съ самой герцогиней Биронъ. Когда Лилли входила разъ въ дтскую, герцогини тамъ не было. Кормилица, только–что откормивъ младенца, укладывала его въ, колыбельку. Не досыта ли онъ насосался, или же грубыя руки дюжей чухонки обращались съ нимъ недостаточно нжно, — но онъ запищалъ.

— Ахъ ты, мой птенчикъ! — сжалилась Лилли и, вынувъ ребенка изъ колыбели, начала его убаюкивать колыбельной псенкой.

За этимъ застала ее герцогиня.

— Да какъ ты смешь его трогать! — запальчиво напустилась она на непризванную няню и выхватила маленькаго принца изъ ея рукъ.

Тотъ не оцнилъ, однако, этой чести и заявилъ громкій протестъ.

— Вотъ видите ли, ваша свтлость, — замтила Лилли: — y меня онъ совсмъ уже утихъ, а вы его опять разбудили.

— Я же и виновата? Ты забываешься!

И въ сердцахъ герцогиня принялась такъ размашисто укачивать младенца, что онъ разорался уже благимъ матомъ. Такъ ламентаціи его въ полуотворенную дверь царицыной опочивальни достигли и до слуха Анны Іоанновны, и сама она появилась на порог.

— Что вы тутъ длаете съ нимъ?

Герцогиня мотнула головой на Лилли:

— Да все вотъ она!

— У меня, ваше величество, онъ уже уснулъ, — почтительно присдая, стала оправдываться Лилли, — но герцогиня отняла его y меня. Я знаю, какъ няньчиться съ дтьми…

— Гд же ты этому научилась?

— У кузины моей въ Лифляндіи: y нея такой же крошка–сыночекъ, и я всегда укладывала его спать.

— Ну, посмотримъ, какъ–то ты сладишь съ нашимъ крикуномъ. Отдай–ка ей его назадъ, Бенигна.

Принявъ «крикуна» отъ герцогини, Лилли тотчасъ удостоврилась въ главной причин его неудовольствія.

— Да его надо перепеленать!

И точно: какъ только она перемнила пеленки, маленькій принцъ пересталъ кричать и задремалъ. Тогда она опустила его въ его нарядную колыбельку и прикрыла не мене наряднымъ одяльцемъ.

— Ну, что, Бенигна, что ты теперь скажешь? — обратилась императрица къ герцогин.

Та бросила на Лилли далеко не дружелюбный взглядъ и замтила, что «его высочеству наскучило наконецъ плакать».

— Ну, конечно, — улыбнулась государыня. — Во всякомъ раз обходиться съ нимъ она уметъ, и ты ей напредки уже не препятствуй.

На шестой день посл рожденія новаго наслдника престола состоялись его крестины. Происходило таинство не въ дворцовой церкви, а въ собственной опочивальн ея величества, въ присутствіи цесаревны Елисаветы, кабинетъ–министровъ, иностранныхъ пословъ и придворныхъ особъ обоего дола, изъ которыхъ, впрочемъ, многія, за тснотою помщенія, должны были оставаться на смежной галлере. Будучи единственной воспріемницей своего внучатнаго племянника, Анна Іоанновна, несмотря на свое тяжкое недомоганье, первую половину обряда держала его на рукахъ, не садясь въ поставленное за нею кресло. Въ двухъ шагахъ позади ея стояли герцогиня Бенигна во всемъ блеск своихъ брилліантовъ и чухонка–кормилица въ своемъ безвкусномъ національномъ наряд.