Бисмарк

Мы можем с уверенностью сказать, что Бисмарк прекрасно понимал всю сложность военной конфронтации с Австрией. Держава Габсбургов оставалась внушительной силой, ее армия была больше прусской по численности, а по качеству считалась второй в Европе после французской. К тому же сторонник «братоубийственной» войны между двумя великими державами наверняка навлек бы на себя гнев немецкой общественности. И, наконец, не было никакой гарантии, что другие великие европейские державы останутся в стороне от конфликта. Одним словом, война против Австрии выглядела сложным и рискованным предприятием; Бисмарк был бы плохим политиком, если бы не рассматривал альтернативные сценарии и не держал открытыми другие пути. Имелся среди них и путь сотрудничества с Австрией. Однако этот вариант подразумевал согласие Вены на прусскую гегемонию как минимум к северу от Майна. Бисмарк вряд ли строил себе иллюзии по поводу того, что австрийское руководство легко согласится на такие условия. Но существовали объективные факторы, подталкивавшие Вену к компромиссу: плачевное финансовое положение, поднимавшее голову венгерское национальное движение, нараставшее соперничество с Российской империей на Балканах.

В начале 1865 года австрийцы сделали первый ход в очередном раунде переговоров о судьбе северных герцогств. Они вновь предложили создать отдельное государство под скипетром Фридриха Аугустенбургского. Бисмарк остался на прежней позиции: он согласен на такое решение, но только на прусских условиях. Последние были таковы, что один из австрийских дипломатов заявил: лучше выращивать картошку, чем быть монархом такого государства[395]. Того же мнения придерживался и герцог Фридрих, рассчитывавший на Австрию и на свою популярность.

В апреле австрийцы обратились со своей инициативой к малым и средним германским государствам, которые не замедлили поддержать ее. Пруссия оказалась в изоляции, однако Бисмарк вполне резонно заявил, что судьба герцогств не касается Германского союза. Кроме того, весной 1865 года в Киле была явочным порядком развернута прусская военно-морская база. На протест Австрии прусская дипломатия дала издевательский ответ, что не возражает против организации австрийской военно-морской базы на Балтике. Градус конфронтации нарастал.

Важной вехой с прусской стороны стало заседание Коронного совета в Берлине, состоявшееся 29 мая 1865 года. Коронный совет собирался для обсуждения наиболее важных проблем, его состав не был постоянным. В него обязательно входили король, наследник престола и глава правительства; другие лица привлекались в зависимости от повестки дня. Практически все участники совета выступали за аннексию герцогств. Единственным исключением стал кронпринц, рискнувший поддержать свояка Аугустенбурга. Его главным оппонентом выступил Бисмарк, доказывавший, что реальных альтернатив аннексии не существует и война с Австрией все равно неизбежна, поскольку Вена вновь вступила на путь конфронтации. Сейчас для такой войны достаточно благоприятный момент, так как Австрия находится в международной изоляции да к тому же имеет постоянного противника в лице Италии. Бисмарк наметил три пути к аннексии. Первый — в случае создания независимого государства Шлезвиг-Гольштейн провоцировать конфликты с ним. Второй — умиротворить Австрию компенсацией и присоединить герцогства на законных основаниях. Третий — «придерживаться существующих условий и ожидать момент для военного конфликта с Австрией»[396]. В поддержку этой точки зрения высказался и шеф прусского Большого генерального штаба Гельмут фон Мольтке[397].

В Вене тем временем колебались между конфликтом и компромиссом. Летом 1865 года австрийцы предложили Пруссии уступить ей права на герцогства в обмен на территориальные компенсации в Силезии. Однако Вильгельм I вновь заявил, что не отдаст ни клочка прусской земли. В августе 1865 года Бисмарк встретился на курорте Гаштейн с австрийским посланником в Мюнхене графом Густавом фон Бломе и за карточной игрой предложил ему решить проблему герцогств, разделив их между Австрией и Пруссией. На то, что монархии Габсбургов удастся эффективно удерживать под своим контролем территорию на севере Германии, Бисмарк не считал нужным рассчитывать. Не рассчитывали на это и в Вене, где предпочли говорить не о раздельном владении, а о раздельном управлении герцогствами. Это давало отсрочку, но не решало проблему окончательно.