Бисмарк. «Железный канцлер»

В начале ноября Адольф Тьер прибыл в Версаль для переговоров о перемирии. Обе стороны признавали, что необходимо проведение выборов в Национальное собрание, которое могло придать легитимность всем дальнейшим действиям французского правительства, в том числе подписанию мирного договора. Разногласия касались конкретных условий. Немцы в обмен на перемирие и снабжение Парижа продовольствием требовали серьезных уступок, которые в случае возобновления боевых действий фактически делали бы невозможной дальнейшую оборону города. При этом Бисмарк был вынужден действовать с оглядкой на мнение военных, которые занимали жесткую позицию. В конечном счете переговоры окончились неудачей; боевые действия продолжались.

С точки зрения Бисмарка дальнейшее затягивание войны грозило серьезными дипломатическими осложнениями. В декабре он заявлял: «Я очень беспокоюсь. Люди эти и не понимают, какое теперь положение. Мы балансируем на кончике громоотвода, и если мы потеряем равновесие, которого я добился с большим трудом, то очутимся на земле»[437].

В этой ситуации Бисмарк, как уже говорилось выше, стремился разыграть против республиканского правительства бонапартистскую карту. Неизвестно, насколько серьезно он рассматривал возможность реставрации Наполеона III. Однако на переговорах с республиканскими дипломатами он не упускал момент выложить на стол этот козырь. С начала декабря переговоры с представителями свергнутой династии возобновились. В роли посредника выступал молодой бонапартист Клеман Дювернуа. Проблема, однако, заключалась в том, что Наполеон III и его супруга колебались в вопросе о том, на каких условиях и в каком виде может состояться их возвращение на трон. Им явно не хотелось выглядеть немецкими ставленниками и начинать очередную главу своего правления с заключения невыгодного мира. Поэтому, когда Дювернуа прибыл, наконец, в Версаль со всеми необходимыми полномочиями, соглашение между Бисмарком и Тьером уже состоялось. «Опоздал на 20 минут» — пометил «железный канцлер» на его визитной карточке[438].

* * *

Отсутствие громких успехов, помимо всего прочего, затрудняло Бисмарку переговоры с южногерманскими правительствами об объединении страны, начавшиеся практически сразу после первых побед немецкого оружия. Проще всего обстояло дело в Баденом, который еще до войны подавал запрос на принятие в состав Северогерманского союза. В Гессене и Вюртемберге тоже достаточно быстро смирились с перспективой утраты независимости. Самым сложным партнером по переговорам была Бавария, власти которой еще совсем недавно претендовали на то, чтобы стать центром «третьей Германии». Король Людвиг II, поклонник творчества Вагнера и любитель строить шикарные замки, откровенно не любил пруссаков. В этом с ним было солидарно большинство депутатов баварского парламента.

После долгих и трудных переговоров Бисмарк согласился пойти на значительные уступки, сохранив за Баварией ряд особых прав в новой федерации. К примеру, в мирное время баварская армия оставалась под командованием баварского же короля, Бавария сохраняла собственное почтовое и телеграфное управление, а также право самостоятельно назначать ряд косвенных налогов. Не последним аргументом стала тайная субсидия, которая помогла Людвигу II выпутаться из финансовых трудностей и продолжить строительство любимых замков. Посредником в этом вопросе выступил, как и следовало ожидать, Бляйхредер.

Ключевая стадия переговоров стартовала в конце октября в Версале на уровне глав правительств заинтересованных государств. «Завтра сюда прибудут южногерманские министры, чтобы обсудить новый тысячелетний рейх» — с иронией писал он Иоганне 20 октября[439]. Несмотря на наличие предварительных договоренностей, Бисмарку пришлось пустить в ход все свое дипломатическое искусство, старательно изолируя министров друг от друга и «обрабатывая» их поодиночке.

15 ноября были подписаны соглашения с Баденом и Гессеном, однако самое сложное оставалось впереди. Бавария предложила проект дуалистической конфедерации, в которой она выступала бы в роли лидера на пространстве южнее Майна. Представители Вюртемберга в последний момент задержали подписание документа, ссылаясь на отсутствие полномочий. Тем не менее, задержка оказалась недолгой. 23 ноября Бавария и Вюртемберг наконец согласились присоединиться к общегерманскому рейху. Все соглашения вступали в силу 1 января после ратификации национальными парламентами.

Северогерманский рейхстаг не только ратифицировал соглашения, но и принял 9 декабря резолюцию с предложением Вильгельму I принять императорскую корону. Впрочем, Бисмарк хотел, чтобы инициатива в данном вопросе исходила не от парламентариев, а от других германских монархов. 3 декабря прусский король получил от Людвига II соответствующее письмо, текст которого был составлен Бисмарком. Единое германское государство готово было появиться на свет.