Бисмарк. «Железный канцлер»

Неудивительно, что у «железного канцлера» вошло в привычку переворачивать монеты достоинством в пять марок вниз той стороной, на которой был отчеканен профиль монарха. В будущее страны он смотрел с крайним пессимизмом. «Молодой господин разрушит все, что я сделал для Германии, — пророчески говорил старик. — Спустя двадцать лет после смерти Фридриха Великого было поражение под Йеной; спустя двадцать лет после моей отставки снова наступит крах, если будет продолжаться такое правление»[691]. Бисмарк ошибся всего лишь на восемь лет.

Силы «железного канцлера» стремительно угасали. Весной 1898 года его состояние снова ухудшилось. Старость и многочисленные болезни необратимо разрушали его организм. Ему то и дело не хватало воздуха, одна нога медленно отмирала. В течение нескольких месяцев он страдал от постоянных болей, мечтая о том, чтобы поскорее отправиться навстречу своей Иоганне. С начала июля он уже не мог выходить из дома. 30 июля 1898 года ближе к полуночи «железного канцлера» не стало.

Вильгельм II собирался устроить своему покойному врагу пышные похороны в Берлине, чтобы использовать его популярность в собственных интересах. Однако Бисмарк своим последним маневром сорвал планы молодого императора. В соответствии с завещанием, усопший был похоронен во Фридрихсру. На его надгробии было начертано: «Князь Отто фон Бисмарк. Верный немецкий слуга императора Вильгельма I». Кайзеру оставалось лишь сражаться с тенью «железного канцлера», и это сражение он неизменно проигрывал до самой своей смерти.

Глава 19 Жизнь после смерти

После смерти Бисмарка его фигура не стала достоянием прошлого. Популярность «железного канцлера», наоборот, только возрастала. В первой половине ХХ века «железный канцлер» постоянно выступал в Германии в качестве символа, объединяющего нацию. Во многом усилиями самого Бисмарка была создана легенда о нем как о гениальном политике, способном управлять ходом европейской истории.

Германская общественность очень быстро забыла о своих претензиях к «железному канцлеру». Примечательно, что легенду о великом политике в равной степени подхватили и консерваторы, и либералы. Для противников Вильгельма II Бисмарк служил своеобразным знаменем, антиподом взбалмошному императору. По словам Ганса-Ульриха Велера, «влияние, которое приобрел Бисмарк как величайший из юнкеров в роли харизматического правителя, продолжало жить как захватывающий пример успешной политики в коллективной памяти, особенно в памяти буржуазных классов, невзирая на все его авторитарные черты»[692].

День рождения Бисмарка отмечали как национальный праздник. Постепенно вырабатывались целые ритуалы, связанные с чествованием покойного создателя империи. По мнению Ричарда Френкеля, в начале ХХ века в Германии сформировался настоящий культ Бисмарка, ставший «политической религией» для многих граждан страны[693]. «Священниками» этого культа являлись германские профессора, не устававшие подчеркивать особое место «железного канцлера» в немецкой истории. Образ Бисмарка стал частью национальной идентичности многих немцев.

По всей стране, как грибы после дождя, возникали памятники «железному канцлеру». С 1898 по 1914 год в разных уголках страны было запланировано возведение около 700 монументов, примерно 500 из них были в действительности воздвигнуты. Самый большой памятник был сооружен в Гамбурге в 1906 году. Общая его высота составила почти 35 метров, фигуры Бисмарка — почти пятнадцать. Статуя состоит из каменных блоков, щели между которыми хорошо видны. Это придает фигуре массивности и строгой простоты. Скульптор Гуго Ледерер изобразил Бисмарка в качестве Роланда, скрестившего руки на рукояти меча. У его ног уселись два германских орла.

Памятники возникали и в Южной Германии — там, где при жизни канцлер отнюдь не пользовался популярностью. Здесь он стал символом федеративной структуры империи, защиты прав отдельных государств против политики централизации. Однако все должен был затмить памятник, который планировалось открыть к столетию со дня рождения «железного канцлера». Лишь начало Первой мировой войны помешало осуществлению этого плана.

Для людей, находившихся у власти, образ Бисмарка таил в себе и возможности, и угрозы. Весьма сильным было желание усилить свою легитимность, поставив «миф о Бисмарке» себе на службу. Так, в начале канцлерства Бернгарда фон Бюлова его часто сравнивали с его великим предшественником. Однако здесь же таилась и большая угроза. Еще Каприви заявлял, что обречен стоять в тени великого человека. Титанический образ Бисмарка стал своего рода образцом, с которым сравнивали всех его преемников — и, чаще всего, не в их пользу.