Бисмарк. «Железный канцлер»

В годы Третьего рейха фигура Бисмарка активно использовалась национал-социалистами и в то же время играла роль объединяющего символа для консервативного Сопротивления. И та, и другая сторона пытались черпать легитимность в фигуре «железного канцлера». Одним из самых известных символов нацистской исторической политики стала открытка, на которой в одном ряду были изображены Фридрих Великий, Бисмарк, фельдмаршал Гинденбург и Гитлер. «То, что король завоевал, князь сформировал, фельдмаршал защитил — то спас и объединил солдат!» — гласила подпись. Гитлер, таким образом, становился продолжателем дела «железного канцлера». Первый начал дело объединения Германии, второй его завершил, присоединив к рейху Австрию.

Гитлер еще в 1921 году назвал решение Вильгельма II об отправке Бисмарка в отставку «величайшей глупостью, какая только была совершена в политической сфере»[701]. В своей книге «Моя борьба» он также заявлял о том пиетете, который он питал к «железному канцлеру». Он регулярно совершал символические жесты, призванные подчеркнуть этот пиетет — от фотографирования с портретом «железного канцлера» до возложения венка на его могилу. В честь «железного канцлера» был назван один из двух самых мощных германских линкоров.

Однако различие между внешней и внутренней политикой Второго и Третьего рейха становилось все сильнее. Кроме того, культ «железного канцлера» стремительно оказывался в тени культа фюрера. С рубежа 1930–40-х годов имя Бисмарка все реже стало использоваться в нацистской пропаганде. Консервативные противника Гитлера, напротив, все чаще использовали его в качестве своего символа. Именно Бисмарка считали одним из образцов для подражания участники заговора, совершившие 20 июля 1944 года попытку переворота.

После Второй мировой войны, в которой страна потерпела еще более катастрофическое поражение, «железный канцлер» вновь оказался в роли антипода агрессивной и безответственной политике Третьего рейха. В значительной степени возродился миф эпохи Веймарской республики. В начале 1950-х годов большинство немцев (36 процентов) назвали его человеком, который сделал для Германии больше всего за всю ее историю. Только к концу десятилетия, когда «экономическое чудо» стало приносить свои плоды, с первого места Бисмарка потеснил Аденауэр. Однако доля опрошенных, считавших его главным благодетелем Германии, еще долго колебалась в пределах 15–20 процентов[702].

В послевоенной Германии объединитель страны неизбежно должен был стать символом возможностей преодоления раскола. В первом томе капитального труда Герхарда Риттера «Государственное искусство и военное ремесло», опубликованном в 1954 году[703], мудрая политика Бисмарка, направленная на сохранение мира в Европе, противопоставлялась авантюризму военных. В центре внимания оказалась — опять же, в связи с политической актуальностью — и социальная политика «железного канцлера».

Однако теперь далеко не все были согласны с позитивным образом Бисмарка. Критики упрекали его в том, что он осуществил объединение методами «железа и крови», препятствовал развитию демократии в Германии, превратил немцев из граждан в безвольных подданных, нанес огромный ущерб политическому и духовному развитию немецкого народа. Его методы, его политика в значительной степени привели к тому, что Германия попыталась пойти по «особому пути», который привел страну в пучину двух мировых войн.

В 1960–70-е годы эта точка зрения стала едва ли не господствующей среди немецких историков. Дело доходило до того, что все развитие Германии с 1871 по 1945 год рассматривалось ими как единая прямая линия, на которой первая точка уже запрограммировала последнюю. Бисмарк своей деятельностью подготовил, в конечном счете, появление Гитлера — говорили некоторые исследователи и публицисты. Особенно резко критиковали «железного канцлера» историки социально-критического направления, в первую очередь Ганс-Ульрих Велер. «Еще до 1890 года были расставлены фатальные вехи для всей дальнейшей истории рейха, — писал он в начале 1970-х годов. — Еще в эпоху Бисмарка была построена дорога к антилиберальному авторитарному государству»[704].

Как это часто бывает, вспыхнувшая дискуссия подхлестнула интерес к изучению биографии Бисмарка. На свет одна за другой появлялись ставшие уже классическими работы Лотара Галла, Эрнста Энгельберга, Отто Пфланце… Избегая радикальных оценок, исследователи стремились проанализировать как личность «железного канцлера», так и последствия его деятельности. Полемика постепенно затихала, позиции недавних антагонистов сближались.