Битов, или Новые сведения о человеке

Как-то раз мы ехали вместе с Андреем Битовым в одном купе «Красной стрелы» из Ленинграда в Москву. Мы были перевозбуждены близким и непрерывным общением в течение всей поездки, бесконечно разговаривали друг с другом и легли спать где-то в середине ночи. Кроме того, мы все время выпивали и, конечно, к моменту приезда в Москву головы у нас были тяжелые. Выйдя из поезда, мы побрели в направлении дома, в котором жил Битов. Он находился в начале Красносельской улицы, рядом с вокзалом. С трудом преодолев это расстояние, мы поднялись на лифте и вошли в квартиру Андрея. Желание выпить пива превосходило прочие желания. Но в этот момент жестокая мысль пронзила мое сознание! Я вспомнил, что забыл в вагоне ценную рукопись – пьесу, над которой я тогда работал, написанную в одном экземпляре. Меня охватило смятение. И я сказал Андрею, что не смогу воспользоваться его гостеприимством, поскольку мне необходимо бежать обратно на вокзал, чтобы найти рукопись. Реакция Битова была мгновенной – он ответил: «Я пойду с тобой!» Невозможно описать чувство радости, овладевшее мной. Дружеское участие Битова окрылило меня в тяжелую минуту. И мы побрели на вокзал.

Выйдя на перрон, мы не увидели поезда, на котором приехали в Москву. После коротких расспросов стало ясно, что состав нужно искать на запасных путях какой-то станции недалеко от Москвы. Нам посоветовали добраться туда на электричке. И вот мы уже едем в неведомом направлении. За окнами мелькают составы, светофоры, полустанки, придорожные строения. Наконец заветная остановка. Мы вышли, и нашим глазам открылись бесконечные подъездные пути со стоящими на них поездами. Сойдя с перрона, мы стали пробираться под брюхами вагонов, перешагивая буераки, стрелки и запасные пути. На кочковатой земле между путями валялись искореженные железки, банки из-под пива, пустые тарные ящики. Пройдя около километра трудной дороги, мы обнаружили красно-коричневый состав, напоминавший по цвету «Красную стрелу». Мы пошли вдоль него, читая номера вагонов, и остановились у вагона, в котором приехали. Я постучал по его днищу найденным кирпичом в надежде, что кто-нибудь услышит. Действительно, открылась дверца, и на большой высоте вагона появилась наша проводница, которая, казалось, была совсем не удивлена нашим появлением. Она ушла куда-то в глубь вагона и вновь показалась с рукописью в руке. Счастью моему не было предела!

Мы проделали обратный путь, так же ныряя под днища вагонов и спотыкаясь между рельсами. А когда поднялись на перрон, то совершенно неожиданно увидели пристанционный буфет, где продавалось пиво. По существу, это было просто пивное заведение. Зрелище торговой точки привело нас в восторг. Вид, предложенный нашему вниманию, поражал своей первозданной красотой. Скорее, этот вид можно было назвать натюрмортом. Зеленые стены гармонировали с синим потолком, а янтарного цвета пиво резко, на контрасте, выделялось на их фоне. Выпив сразу по две кружки волшебного целительного напитка, мы возымели необходимые силы для продолжения жизни и вышли в город. Абсолютной неожиданностью для нас стало то, что мы находимся всего лишь на площади Рижского вокзала, откуда нам открывался путь в любом предпочтительном направлении.

Александр Казакевич [16]

«Я русский писатель…»

«Пережил Пушкина – переживай Толстого!»

Андрей Битов, 6 мая 2009 года

Андрей Георгиевич Битов до своей физической смерти уже несколько раз умирал, и всерьез.

С трудом выкарабкивался.

Как-то его пригласили на интервью в прямой эфир популярной телепрограммы. Ведущий задал вопрос, а Битов остался сидеть неподвижно. Это была клиническая смерть. Передачу прервали рекламой. Немедленно позвонили в «Скорую». Ведущий метался по студии. В это время Андрей Георгиевич пришел в себя, открыл глаза и неторопливо начал отвечать на тот вопрос, который ему был задан несколько минут назад, не осознавая всей драматургии момента.

На выставке в Государственном музее А. С. Пушкина, посвященной 75-летию А. Битова

Всего за три дня до скорбной новости, 30 ноября 2018 года, Анна Бердичевская опубликовала в фейсбуке его фотографии: «Только что вернулась от любимого писателя. Давно не виделись, лето Андрей Георгиевич провел на даче под Питером. Исписал там три толстых тетради, компьютер забросил – “стал настоящим писателем”. Главная новость – правнучка родилась! На кухне за чаем призадумался: “Если мои 81 сложить с возрастом всех моих детей, внуков и правнуков – получится, что я старше Санкт-Петербурга…”»

А в понедельник вечером 3 декабря Анна по телефону приглушенным голосом подтверждала страшный факт его смерти: «Я в больнице. Он был со вчерашнего дня в искусственной коме. Я торопилась приехать, но опоздала»…