Bittersweet (СИ)

В конце концов, он и не выдержал первым. Оба прекрасно понимали, почему не спешат расходиться в разные стороны, продолжая стоять на пронизывающем ветру. Ромуальд, однако, не торопился делать первый шаг, вспоминая, что большинство из них и так осталось на его совести. В кабинете отца, на горнолыжном курорте, сегодня, в гримёрке. Инициатором всегда оставался он, теперь стремился к тому, чтобы ответственность за происходящее взял на себя Илайя. Хотя бы ради доказательства борьбы со своими страхами и сомнениями, озвученными несколько часов назад.

Продолжит держаться на расстоянии, чтобы не вызывать подозрение относительно пробивания себе продвижения наверх такими способами? Или же плюнет на условности, сделает выбор в пользу реальных чувств и…

Да. Да! Тысячу раз да!

Ромуальд едва не выпалил это восторженно, когда Илайя потянулся, обнял его одной рукой за шею, прижался к губам, не тратя времени на слова. Сделал это немного неуверенно – хотя после вечернего происшествия вряд ли мог чего-то стесняться – но Ромуальда подстёгивал сам факт. Не развернулся, не ушёл, а всё-таки поцеловал. И этот жест не мог остаться без ответа. Ромуальд прижал Илайю к себе, забираясь ладонями ему под куртку, проводя неспешно по ткани лёгкого шерстяного жилета, надетого поверх рубашки, скользя по бокам, по спине, вдоль позвоночника.

На губах ещё сохранился привкус сладковато-горькой кофейной пенки, и эта мелочь почему-то казалась Ромуальду потрясающе милой.

Илайя, последовав его примеру, тоже исполнил давнее желание, отводя в сторону полу куртки, запуская под неё ладонь, сжимая в пальцах лёгкое вязаное полотно.

Горячий язык скользил у Илайи во рту, руки притискивали ближе. Он подчинялся без возмущения и попыток отстраниться с последующими воплями о том, что кто-то может увидеть, и вообще это безумие. Прощаясь, нужно было следовать задуманному плану. Идти уже в разные стороны, не устраивая эротическое шоу на потеху публике.

Но Илайя не мог оттолкнуть. Не хотел.

А Ромуальду не хотелось отпускать.

– Мне остаться? – выдохнул он, затаив дыхание в ожидании ответа и будто бы получив огромную дозу живительного кислорода, когда вместо отрицательного ответа услышал немного сбитое:

– Да.

========== 34. ==========

Soundtrack: Lindsey Stirling - Stars align

Если и значилось в планах Ромуальда на ближайшее время неприятное событие, то это однозначно был благотворительный вечер.

Нет, ничего такого.

Ромуальд не считал благотворительность бесконечной глупостью. Она-то как раз в его понимании являлась делом полезным и нужным, да только, когда он знал, что деньги действительно попадут на счёт нуждающихся организаций. Когда был уверен, что сама акция не превратится в показательные выступления звёзд разного калибра, решивших покрасоваться друг перед другом, выкладывая кругленькие суммы не по велению души, а чтобы заткнуть за пояс коллег.

Он говорил об этом Челси и готов был повторить неоднократно, что с большим энтузиазмом переведёт деньги на счёт благотворительных фондов без дополнительного появления на людях. Всё равно ничего для себя интересного там не обнаружит, только впустую потратит время. Челси и отец настаивали на своём, продолжая заверять Ромуальда, что это дело жизненно-важное для репутации компании, и он не то что должен, а просто обязан не опозорить честное имя семьи Эган. Ромуальду хотелось в такие моменты убивать, поскольку вновь подключалось воображение, и он без труда представлял себе моменты, проведённые на этом вечере, навязчивых собеседников, аляповатые поделки, выдаваемые за современные произведения искусства, которые необходимо купить. А потом… Потом что-то с ними сделать. Определённого плана так и не получилось. По опыту прошлых лет Ромуальд знал, что достойных экспонатов там практически не встречается.

Знание, что мучиться придётся не в одиночестве, немного успокаивало. Мысль о присутствии поблизости Илайи его подбадривала. Во всяком случае, хотя бы один адекватный собеседник у него уже имелся. Это обнадёживало. В былое время приходилось коротать вечер в компании восторженных идиоток, считавших барахло, представленное на аукционе, произведениями искусства.

Они закатывали глаза, некоторые и вовсе силились упасть в обморок от переизбытка чувств, что им довелось прикоснуться к великому. Ромуальд иногда тоже повторял их трюк с закатыванием глаз, но не потому, что действительно восторгался. Напротив. Он чувствовал, что с каждой минутой общения его мозг скукоживается, превращаясь в нечто неполноценное, забитое чужими неоправданными восторгами и просто бредовыми заявлениями, от которых вяли уши.

Его родственники в мероприятиях подобного толка умудрялись находить определённое очарование. Челси приветливо улыбалась, её муж моментально вливался в разговоры. Эйден и Симона тоже не оставались стоять в стороне. Мать блистала в обществе, отец общался со своими подопечными.