Bittersweet (СИ)

Челси не могла представить себя на месте Симоны, поскольку ощущала некую брезгливость и отторжение, думая о потенциальных изменах с последующим возвращением в супружескую постель. Ромуальд не мог представить себя работающим на два фронта. Да, в ситуации с Джулианом получилось то, что получилось, но период этот сложно было назвать простым и необременительным. Ромуальда изнутри раздирали противоречия. Эйден не задумывался о чувствах окружающих, да и не стремился этого делать. Его волновала лишь собственная жизнь.

Размышляя над сложившейся ситуацией, Ромуальд неизменно приходил к выводу, что лучше не лезть в дебри. В любом случае, он не сумеет понять принципы, коими руководствуется отец, настаивая на разводе. Не обнаружит причин, по которым представитель старшего поколения решил подавать на развод, спустя несчастный месяц отношений. Но в самое огромное недоумение впадёт, пытаясь понять, чем Примроуз сумела привлечь отца, потому что сам Ромуальд в ней ничего интересного не замечал.

Лицо, как лицо, ничего примечательного, кроме глаз, поражающих вовсе не красотой, а злостью и расчетливостью, что в них прочитывалась. Волосы, как волосы. Фигура тоже самая обыкновенная. Правда, неплохой актёрский талант и умение давить на жалость, когда видит в этом необходимость.

Человек, хотя бы базово разбирающийся в психологии, способен раскусить её за пару минут общения, но отец к категории таких людей не относился. Он очарован, околдован, сходит с ума, считает, что его любят, делает гадости сыну. Наверное, анализируя свои поступки, неизменно приходит к выводам, что поступил благородно. Ромуальд должен по гроб жизни его благодарить за такой поворот.

Ромуальд вновь возвращался к состоянию ненависти. Он откровенно презирал теперь не только Прим, но и отца вместе с ней.

Ещё бы!

Они ведь теперь являют собой единое целое. Шлюха, положившая жизнь на поиски спонсора. Богатый спонсор, решивший, что брак длиною в много-много лет ничего не стоит.

Достаточно задрать юбку, присев на краешек его стола, чтобы семейные ценности потеряли значимость, бывшая жена приравнялась к сломанной кофеварке и отправилась на свалку. А дети… О детях думать уже не стоит. Они взрослые. Могут самостоятельно строить свои жизни, отец за них ответственности не несёт.

К счастью.

Так или иначе, но проблемы сами собой разрешаться не желали. Чтобы выступить перед журналистами, ну, или засветиться в прямом эфире, Ромуальду требовалась помощь Челси. Осознание этого заставило старшую из детей четы Эган собраться с силами, перестать плакать, смириться с тем, что отец у неё не такой уж порядочный, как хотелось верить, взять себя в руки и готовить Ромуальду площадку для выступлений.

Поразмыслив основательно, она пришла к выводу, что предложение Илайи не такое уж безумное, как могло показаться в первый момент. Более того, в нём прослеживалась немалая доля здравого смысла. Конечно, Ромуальд в плане общения с журналистами оставался личностью специфической, не имеющей представления о том, как нужно себя вести, чтобы наладить с четвёртой властью хорошие отношения. Здесь следовало передать все карты в руки Илайи. Несмотря на то, что происхождение его не способствовало позированию перед камерами с ранних лет, он ориентировался в медиа-пространстве с лёгкостью. При необходимости умел налаживать отношения, мог и на место поставить собеседника, если это понадобится. Откровенно говоря, ставку Челси делала именно на него, а не на брата. Ромуальд, конечно, прекрасно позирует, мило улыбается, да и на сцене держится великолепно, но изворотливости ему недостаёт. Притворяться, глядя в глаза акулам пера, он до сих пор не научился. Ненависть и отторжение к представителям данной профессии льётся огромным потоком, стоит только перейти тонкую грань.

На содействие со стороны Илайи Челси не особо рассчитывала, вспоминая крайне неприятный инцидент с его участием, к которому сама приложила руку. Естественно, что после таких откровений отношения их не потеплели, а несколько охладели, откатившись назад. Ничего необычного. Теперь из приятелей они превратились исключительно в работодателя и наёмного работника. Илайя не стремился поддерживать общение, не лез с расспросами, да и вообще старался не заговаривать с бывшей наставницей. Когда она появилась на пороге их с Ромуальдом квартиры, сунул в карман сенсор и сказал, что отправится погулять. Ромуальд не спросил, что тому способствовало, но взгляды, которыми они обменялись, объясняли многое.

Через пару дней Челси удалось выловить бывшего ученика и поговорить с ним. Илайя не крыл её матом, но и мир-дружбу в сочетании с жевательной резинкой не предлагал. Просто несколько пространных фраз, нарушающих тишину, повисшую в салоне автомобиля. Просто признание, что откровение со стороны госпожи продюсера стало крайне неприятным. Просто…

– Никуда я от него не денусь. И подаренная роль тут не роялит.

– А что тогда?

Она задавала вопрос, предрекая определённый ответ. Надежды оправдались, когда Челси услышала голос Илайи.

– Я люблю твоего брата. Смешно, да?

– Почему смешно?