Bittersweet (СИ)

– Мистер Эган, что заставило вас вмешаться в это противостояние между другими актёрами?

На время в студии повисла гнетущая тишина. Ромуальд продолжал сомневаться в целесообразности сказанного. Он чувствовал: все затаились, ожидая от него действий, слов, каких-то глупых отговорок, над которыми реально будет посмеяться. Или же громких признаний, ставящих зрителя и собеседницу в тупик. Он ощущал на себе пристальный взгляд из зала. Челси стояла в отдалении, стараясь не маячить в поле зрения, вдавливала ногти в кожу ладоней и прикидывала, какими станут слова брата. Сумеет он сказать то, что планировал? Может, его решимость впала в спячку, и ныне он собирается импровизировать, придумывая какую-нибудь нейтральную причину?

Илайя не показывал вида, что обо всём осведомлён, не смотрел в сторону Ромуальда, не хватал его за руки, прося честно сказать и не стыдиться. Такое поведение смотрелось, как дешёвая отталкивающая постановка из мыльного сериала. А Илайя, несмотря на окружение, далёкое от аристократии, обладал определёнными манерами.

– Я люблю своего напарника, – произнёс Ромуальд и замолчал.

После признания тишина в зале стала ещё более гнетущей.

Удивилась даже Ариадна.

Она никогда не считала себя наивной дамой, которая будто только что на свет появилась, но поворота откровенных признаний в таком ключе не предполагала. Она с самого начала расставила акценты иначе, наивно полагая, что именно Илайя проявляет повышенный интерес к персоне Ромуальда, рассчитывая на некие поблажки со стороны продюсерской компании, если сумеет добиться расположения одного из членов семьи Эган. Но игроки, сидевшие за покерным столом, открыли карты, и джокер оказался в руках того, на кого меньше всего думали в процессе игры.

Фраза Ромуальда задала тон новому витку обсуждения, потому теперь разговоров в сети только и было, что о перспективе отношений между двумя актёрами.

Есть они?

Нет их?

Публика оставалась верна себе, репертуар не меняла, с назойливым постоянством лезла в постель к знаменитым персонам, не особо отдавая себе отчёт в том, уместно ли такое поведение или стоит воздержаться от излишнего интереса. Так или иначе, но Илайя не придавал значения обсуждениям и спорам. Он не прикасался к своему ноутбуку, разве что пыль с него периодически смахивал, тем и ограничивался. Ромуальд тоже держался на расстоянии от паутины интернета, стараясь не погружаться туда. Они игнорировали обсуждения, не принимая в них живого участия, хотя вполне могли наладить контакт со своими зрителями и слушателями, солгать им или сказать правду в зависимости от преобладающего настроения.

Перспективы не привлекали. Признаться в любви в прямом эфире – это одно. Совсем иной расклад, когда наизнанку душу выворачиваешь, стараясь получить очередную порцию признания или интереса к своей персоне, изобразить счастливую гейскую парочку, раздавать интервью направо и налево, рассказывая с неиссякающим энтузиазмом о чувствах, направленных в сторону друг друга. Нежно миловаться перед камерой, целоваться, переходя от нежных поцелуев к страстным, когда журналистам становится стыдно наблюдать, и только деликатное покашливание способно вернуть страстных любовников, потерявших всякий стыд и подобие его, к обсуждению интересующих вопросов.

Илайе не хотелось превращать отношения в цирк, объявляя одно представление за другим, а после – собирая сливки. Он не планировал продавать подробности своей жизни, да и вообще воздержался от комментариев в стиле: мы давно вместе, у нас есть собака, парочка усыновлённых детей, но мы оба подумываем об увеличении семьи. После признания Ромуальда он говорил с Ариадной всё тем же сдержанным тоном.

Да, он знает о чувствах партнёра по сцене.

Да, они общаются, но он не бежал, роняя тапки, чтобы показать Ромуальду письма с угрозами.

Примроуз посылала их именно по причине наличия собственной ревности. Телефон случайно попал в руки Челси, она же рассказала обо всём брату. Ромуальд поступил глупо, и это все признают, но когда влюблённые люди прислушивались к голосу разума?

После эфира они покинули здание телецентра, надеясь уйти незамеченными, с поставленной задачей справились и теперь наслаждались тишиной, спокойствием и отгороженностью от внешнего мира. Конечно, они не заперлись в пределах квартиры, никуда из неё не выбираясь, просто на время ограничили контакты с окружающим миром. От общения с журналистами отказались совершенно. Этими вопросами занималась Челси. Во всяком случае, старалась заниматься.

Ежедневно с ней связывались представители нескольких изданий, желая получить какой угодно комментарий, начиная от малюсенького, ничего толком не раскрывающего, заканчивая таким высказыванием, что на полноценную статью хватит, да ещё останется в дополнение. Челси им отказывала, считая, что не имеет права раскрывать секреты приватной жизни брата и его любовника.

Прошедшая после выступления в шоу неделя оказалась наполнена нервотрёпкой и тотальным напряжением, вылившимся в скандал с отцом.