Bittersweet (СИ)

И это «приятно» медленно, но верно превращалось в «хорошо» хотя бы потому, что Ромуальд не был торопливым, не стремился сделать всё, как можно быстрее, получив долгожданное разрешение. Быть может, это вообще был самый длительный секс в их жизни, самый размеренный и нежный, несмотря на то, что случился прямо на полу в прихожей, на разметанных в разные стороны несчастных лилиях, которые из прекрасных цветов превращались в жалкие ошмётки. Размазывались лепестки, отрываясь от цветоложа, пыльца втиралась в ковёр, хрупкие стебли переламывались, а Джулиан запрокидывал голову и, быть может, впервые, по-настоящему, наслаждался, а не просто избавлялся от напряжения, как случалось прежде.

Он позволил Ромуальду делать всё, что тому только в голову взбредёт и не жалел об этом.

Он наслаждался каждым прикосновением, осторожными поцелуями между лопаток, тёплым дыханием на затылке.

Последнюю чудом уцелевшую лилию Джулиан сломал сам. Она лежала у него в руке, когда Ромуальд потянулся, чтобы переплести пальцы. Цветок оказался зажат между их ладонями, и, конечно, тоже не сумел сохранить первозданный вид.

Тогда об этом никто не думал, но…

Получилось в какой-то мере символично. Более чем.

========== 11. ==========

Soundtrack: The Birthday Massacre - Blue

Это так же абсурдно, как стоять, натирая и без того блестящую поверхность. Или как высыпать в кружку пять чайных ложек кофе. С горкой. Залить небольшим количеством кипятка, а потом цедить отвратную на вкус чернильную жижу, натянуто улыбаться и заявлять, что ничего вкуснее в жизни не пробовал. Или, как быть мясоедом, ненавидеть овощи, но всё равно прийти в вегетарианское кафе и кривиться, демонстрируя отвращение к представленному здесь ассортименту блюд. Или обожать рок, ненавидеть классическую музыку и всё равно прийти в оперу, а потом портить настроение людям, сидящим рядом, своими ехидными комментариями и ядовитыми непрофессиональными замечаниями. Короче говоря, какое сравнение не подбери, итог будет одинаковым. Абсурдное поведение, не поддающееся систематическому анализу и разбору на мелкие детали. Всё просматривается исключительно в общем формате, в нём же и воспринимается.

Мысли то и дело перекидывались на нелепый разговор, а потому сосредоточиться непосредственно на занятиях не получалось. Оставалось тихо порадоваться, что работа творческая, и здесь всё легко объяснить дурным настроением. Если бы в таком состоянии пришлось становиться за операционный стол, больным следовало бы посочувствовать. К счастью, Илайя хирургом не стал.

Он был обычным человеком, которому свойственно нервничать, когда на горизонте маячат проблемы. Сейчас они у него действительно намечались, причём многочисленные. Он не боялся, но, собираясь на встречу с партнёром по сцене, представлял всё иначе. Переговоры в сдержанно-деловом тоне, никаких пошлых намёков и попыток унизить словами. Согласно его теории, общаться с Ромуальдом следовало исключительно о работе. Пусть это выглядело бы немного клишировано и избито, но под ситуацию подходило сильнее. Их же встреча напоминала как раз ту абсурдную картину, что представлялись ранее.

Ромуальд с его неизменным желанием отдать роль в хорошие руки… Быть может, стоило прислушаться к его мнению, а не выстраивать великую китайскую стену, окончательно отгораживаясь от брата? Конечно, общение с Челси давало представление о её характере, и после ознакомительного курса в пару встреч, становилось понятно, что она так просто от своих идей не отказывается. Общение длиной в несколько месяцев окончательно подтверждало выдвинутые подозрения, превращая их из теоремы в аксиому.

Теперь, когда общение с Ромуальдом не ограничилось одним взглядом и столь же мизерным количеством жестов, Илайя понял, что противник мало чем отличается от своей сестры.

Два эгоиста, карьериста и ещё хренова тьма характеристик, предполагающих наличие ослиного упрямства, отсутствие желания прислушиваться к мнению другого человека, война не до первой, а до последней капли крови. Вот только проливать её предписывается не членам семьи Эган, а тем, на чьей стороне находится каждый из представителей. Война между Челси и Ромуальдом, а противостояние между ним и Джулианом.

Ох уж этот Джулиан. Сразу после встречи Илайя отправился домой, не удосужившись вновь заглянуть к Челси, обосновался на кровати с ноутбуком в руках и принялся с усиленным рвением штудировать историю чужой жизни. Если раньше сосредотачивался исключительно на результате творческой деятельности, то теперь пытался проникнуться знаниями, какую личность ему противопоставляют. Общие факты биографии он, конечно, знал, но вот мелкие детали оставались за гранью восприятия. Пробелы в знаниях следовало заполнить.