БИТВА ДЕРЕВЬЕВ

Он вспомнил, как сражался с драконом в прошлый Самайн — да, это было хорошо, это было правильно. Но до Самайна было еще далеко, и где ему взять дракона здесь, в самом сердце Камелота, посреди дворца?

Потом он вспомнил еще кое-что и принялся лихорадочно шарить по углам стола. На дне ящика Ланс нашел тонкий серебряный обод, сжал кольцо в руке и выбежал из комнаты.

Нужную арку он нашел почти сразу.

Он бросил кольцо в фонтан. Вода зашипела, как газированная. Струя, текущая из кувшина мраморной девы, изогнулась, будто обтекая невидимое лицо. Зависшая в воздухе маска выжидательно повернулась к Лансу.

— Госпожа… — ему пришлось приложить усилие, чтобы это выговорить. — Я прошу помощи.

Струи воды зажурчали громче, обрисовывая силуэт, и из воздуха вышла фея — прозрачная, как из стекла. Белые глаза без зрачков повернулись к Лансу.

— Что случилось? — встревоженно спросила фея.

— Мне нужно… — у него перехватило горло. — Я должен…

Убить или умереть; совершить подвиг — что угодно, только бы не оставаться больше в темноте одному, когда воспоминания рвут тебя на куски.

— Что ты должен, Ланс? — мягко спросила фея.

— Убить дракона, — выговорил он.

— Зачем?

Чтобы сделать хоть что-нибудь; чтобы доказать, что он чего-то стоит; чтобы не было так стыдно смотреть в глаза Королю; чтобы оправдаться перед Королевой; чтобы не помнить про Элейну; чтобы забыть, что он опять не справился, и все рушится, рушится, рушится безвозвратно…

— Чтобы все стало, как было, — наконец, сказал он.

Фея покачала головой:

— У меня нет дракона для тебя, Ланс.

— Что мне делать?

— Я плохой советчик в людских делах, — грустно сказала фея. — Извини.

— Умники, — сказал Артур. — Что с Лансом?

Нимуэ нахмурилась. Джиневра потянулась за сигаретой. Начинается, подумал Мирддин.

— А что с Лансом? — максимально нейтральным тоном спросил Мирддин.

Артур со вздохом откинулся на спинку кресла.

— Он врывается ко мне, лепечет что-то про свою недостойность и просит отставки. На вопрос, в чем дело, краснеет, бледнеет, идет пятнами, но не отвечает.

Да уж еще бы, кисло подумал Мирддин.

— А ты что? — уточнил он.

Артур скрестил руки на груди:

— А что я? Похвалил, велел прекратить истерику, влил в него стакан виски и отправил отходить. Как еще?

Бедный Ланс, подумал Мирддин.

— Так что, кто-нибудь может сказать, что с ним такое?

Видимо, подумал Мирддин, это тот самый момент, когда мне полагается перекинуться через голову и, демонически хохоча, выступить с разоблачением.

— Мне кажется, мы слишком много на него взвалили, — нейтрально произнес он.

— Больше все равно никого нет, — резко сказала Джиневра. — А если тебя волнует хрупкое душевное здоровье нашего героя — то если его отправить загорать на солнышке, ему станет только хуже. Он почувствует себя ненужным и начнет терзаться с новой силой.

Артур внимательно посмотрел на Джиневру:

— Я чего-то не знаю?

Джиневра быстрым движением сбила пепел с сигареты:

— Элейна попыталась соблазнить Ланса, и это закончилось безобразным скандалом. Оба были… хороши, — тон у Джиневры был совершенно нецензурный. — Ланс нам нужен. В одном месте их сталкивать нельзя, так что я отправила Элли в Камилард, пусть лечит нервы. Место хорошее, спокойное…

Мирддин тихо восхитился формулировками.

Артур поскреб подбородок:

— Да? Ну ладно. Твоя свита, делай как знаешь, — он вдруг оживился. — Она мне все равно не нравилась. Ужасная привычка твоими духами поливаться.

У Джиневры сделалось странное выражение лица. Артур поднял руку

— Нет-нет, я понимаю, это всякие ваши женские штучки, но чувство все равно такое, будто кто-то фальшивит у тебя над ухом. Или как камень в ботинке.

Джиневра медленно выдохнула дым:

— А почему ты раньше не сказал?

Артур смутился:

— Ну, она же была из твоих. Я думал, тебе так удобней.

Джиневра погладила его по руке:

— Нет. Совсем нет.

Тезис, подумал Мирддин. Тезис, антитезис, синтез; свобода воли; возможность ошибаться; право ошибаться.

Артур был прав насчет Джиневры; Артур заблуждался на ее счет; но он был прав, именно потому, что заблуждался. Мирддину показалось, что еще чуть-чуть, и он поймет, как это работает, но ответ ускользал и ускользал.

Голос Нимуэ вернул его к реальности:

— Я не поведу Ланса в таком состоянии в Пустоши, — сказала дану.

— Почему? — спросил Артур, с трудом возвращаясь к повестке дня.

— Он хочет героической смерти и не хочет возвращаться, — пояснила дану.

Джиневра выбила ногтями дробь по подлокотнику кресла.

— Значит, мы вернулись к тому, с чего начали, — заключил Артур. — Ты выводишь меня в Аннуин, и я разбираюсь с Дикой Охотой сам.

Джиневра молча встала, развернулась и стремительно вышла. Дробь от каблуков отдалась по мраморной плитке эхом.

Артур вскочил, оглянулся на остальных, махнул рукой и бросился за ней.

Нимуэ проводила их глазами.

Мирддин с силой провел руками по лицу.

— И что дальше? — спросила Нимуэ.

— У Элейны будет сын, — сказал Мирддин. — У Единого на него какие-то планы.

Зрачки у Нимуэ расширились.

— Но они же друг друга не любят! Как это возможно?

Мирддин уткнулся лбом в сцепленные пальцы:

— Людям это не обязательно.