Битва на Калке

Стоит отметить, что на всем своем пути Субудай и Джебэ формировали цепь ямов (пересадочных станций), посредством которых конные эстафеты могли доставлять приказы и сообщения. Скорость пересылки была очень высока и в теории, при свежих перекладных лошадях, могла достигать 200–300 км в сутки. Это давало возможность даже наиболее отдаленному контингенту войск поддерживать регулярную связь непосредственно со ставкой великого хана. По его приказу войско не пошло на восток, а расположилось зимовать в бассейне Северского Донца, планомерно разрушая привычный уклад жизни половцев.

В январе 1223 г. стремительным рейдом монголы ворвались в Крым и разграбили Судак – на то время венецианскую торговую факторию, подконтрольную половцам и служившую главной перевалочной базой их экспорта и импорта (ныне это райцентр АР Крым в 40 км от Феодосии). Причерноморские степи с их мягким климатом произвели на монгольских воинов неизгладимое впечатление. Участь половцев, которые в свое время сами пришли сюда из засушливых казахстанских степей, была предрешена.

Во второй половине марта 1223 г. князья разъехались по своим городам и стали готовиться к войне. Уже в начале апреля многие из них собрали свои дружины. Князей можно поделить на три основные группы, но в целом главную роль играли, конечно, многочисленные Ростиславичи. Киевскую землю представлял великий князь Мстислав Романович, его сын Всеволод и двоюродный брат Владимир Рюрикович. С ними же были зятья: князья Андрей (вероятно, туровский) и Александр (князь дубовицкий). Вторую группу составляли Ольговичи во главе с черниговским князем Мстиславом Святославичем, которого сопровождали его сын Василько, курский князь Олег, воины из Новгорода-Северского, Путивля, Козельска и других городов Северской земли. Третья, наиболее многочисленная и хорошо вооруженная группа представляла Галицкое и Волынское княжества. Возглавлял ее инициатор создания коалиции Мстислав Удатный (сам из Ростиславичей). Отборную дружину вел волынский князь, зять Мстислава, Данило Романович, луцкий князь Мстислав Ярославич и другие. В целом, в походе приняли участие войска пяти южных («украинских») княжеств. Под нажимом двух Мстиславов – киевского и галицкого – прислал войско Смоленск, родовая колыбель семьи Ростиславичей. Владимиро-суздальский князь Юрий Всеволодович присоединиться к альянсу отказался. Правда, он выслал отряд под командованием своего племянника, ростовского князя Василька, но поспеть к битве эта дружина не сумела.

Земли бывшей единой Киевской Руси все больше и больше отдалялись друг от друга. Западные княжества (будущая Беларусь) и Новгород со Псковом были все более обеспокоены экспансией немцев, датчан и шведов в Прибалтике (в 1201 г. немцами была основана Рига, в 1219-м датчане захватили Таллинн (тогда Ревель) и необычайным усилением язычников-литовцев. Северо-восточные княжества (ядро будущей России) вели жесточайшую борьбу с Волжской Булгарией (кстати, до сих пор самым северным в мире независимым исламским земледельческим государством – ныне территория Татарстана, Чувашии, Ульяновской и Самарской областей) за гегемонию среди угро-финских племен Поволжья и контроль над волжским водным путем. Булгары совершили набег на Великий Устюг, но зато после удачного вмешательства в междоусобную войну мордовских племен на стороне племени мокша (булгары поддержали племя эрзя), в 1221 г. на месте разрушенной мордовской крепости был построен главный оплот будущей России на Верхней Волге – Нижний Новгород. Впрочем, сил, выставленных южными Рюриковичами, было более чем достаточно.

Не последнюю роль в этом сыграла и довольно благоприятная международная обстановка. После смерти Ярослава Мудрого и вплоть до монгольского нашествия львиная доля всех известных войн и конфликтов Киевской Руси приходится на собственно княжеские междоусобицы. «Злые соседи» обычно участвовали в них даже не как самодостаточная сила, а как союзники одной из сторон. В сущности, история средневековой христианской Европы, где все монархи в той или иной степени приходились друг другу родственниками, представляет собой, скорее, борьбу между феодальными династиями за «наследство», чем «межнациональные» государственные распри в современном понимании. Конечно, имел место и племенной, и религиозный «патриотизм», но молодые европейские нации, вышедшие на историческую арену после Великого переселения народов, только начинали формироваться.